Сборник.Том 7
Шрифт:
— Тебе не удастся.
— Как это? Или Питт помешает?
— Нет, просто не сможешь.
Генарр невесело усмехнулся.
— Ну-ну, не настолько уж я поддался её влиянию. С виду-то я могу казаться добрым дядюшкой, Эугения, но, если речь идёт о том, что Марлене грозит опасность, — я забуду про доброту. Всему есть предел, вот увидишь — я умею и заставить. — Помолчав, он грустно добавил. — Кажется, мы поменялись ролями. Вчера ты требовала, чтобы я остановил её, а я уверял, что это невозможно. Теперь наоборот.
— Это потому, что тебя испугало то, что случилось с вами там, а меня — то, что произошло здесь, внутри Купола.
— А что здесь
— Я попыталась поставить её на место. Я сказала ей: «А теперь, юная леди, не смей даже заикаться о том, что хочешь выйти из Купола, иначе даже из комнаты своей не выйдешь. Запрём, свяжем, если понадобится, и отправим на Ротор с первой же ракетой». Видишь, я вышла из себя настолько, что стала ей угрожать.
— Ну и что же она сделала? Готов прозаложить всю зарплату, что не ударилась в слезы, а стиснула зубы и сделала вид, что ничего не слышала, — так?
— Нет. Я ещё и половины не сказала, как мои зубы застучали, да так, что я не смогла продолжать. А потом накатила дурнота.
Генарр нахмурился.
— Ты хочешь сказать, что Марлена обладает ещё и странной гипнотической силой и способна справиться с любым противодействием? Но это же невозможно. А раньше ты ничего такого не замечала?
— Нет, конечно же, нет. И сейчас тоже. Она здесь ни при чем. Должно быть, я выглядела очень скверно в тот самый момент, когда принялась угрожать ей, может быть, даже испугала её. Марлена очень расстроилась. Если бы дело было в ней, она так не отреагировала бы на последствия собственного поступка. Когда вы были с ней снаружи и она принялась снимать э-комбинезон, она же на тебя не смотрела. Она стояла к тебе спиной. Я это помню. И, увидев, что тебе плохо, она сразу бросилась на помощь. Не могла же она наслать на тебя эту порчу и тут же кинуться помогать.
— Но тогда…
— Подожди, я не окончила. Значит, так. Я пыталась ей угрожать, но всё кончилось тем, что я и рта не смогла открыть. Однако я стала за ней следить, глаз с неё не спускала, но так, чтобы она не заметила. И увидела, как она говорила с кем-то из твоих часовых, что стоят здесь повсюду.
— Так положено. — пробормотал Генарр. — Вообще-то Купол — военный объект. Но часовые просто поддерживают порядок, помогают сделать то, сё.
— Знаешь что, — с укоризной бросила Инсигна, — по-моему, таким образом Янус Питт обеспечивает контроль за всеми твоими действиями — но дело не в этом. Марлена долго разговаривала с часовым, они даже поспорили. Потом, когда Марлена ушла, я спросила его, о чём они беседовали. Он не хотел говорить, но я заставила. Так вот, она интересовалась, нельзя ли получить пропуск, чтобы беспрепятственно уходить из Купола и таким же образом возвращаться. Я спросила его: «И что вы ей ответили?» А он сказал: «Что всё можно уладить у командира, и я сам возьмусь посодействовать». Я возмутилась: что это ещё за содействие, разве можно оказывать такую помощь? Он отвечал: «А что ещё мне оставалось, мэм? Всякий раз, когда я пытался объяснить ей, что это невозможно, мне тут же становилось плохо».
Генарр, окаменев, слушал.
— То есть ты утверждаешь, что Марлена бессознательно делает это? Всякий, кто пытается ей противоречить, немедленно ощущает дурноту, а она даже не подозревает об этом?
— Нет, конечно, нет. Я просто не понимаю, что происходит. Если бы такая способность проявлялась у неё бессознательно, об этом было бы известно ещё на Роторе, но там я ничего такого не замечала. Однако такой эффект проявляется не всякий раз. Вчера
— Но почему ты так решила? По-моему, ты о чём-то умалчиваешь, у тебя должны быть основания для такого вывода. Будь я Марленой, то прочитал бы обо всём на твоём лице, но поскольку я это я — выкладывай.
— Я думаю, что это делает не Марлена. Это… это — сама планета.
— Планета?!
— Да, планета. Эритро. Она управляет Марленой. Иначе откуда у девочки уверенность в том, что ей не страшна лихоманка, что планета не причинит ей вреда? Эритро управляет и всеми нами. Ты попробовал помешать Марлене, и тебе стало плохо. И мне. И часовому. Когда вы начали заселять Купол, людям было плохо, потому что планета ощутила вторжение и напустила на вас эту лихоманку. Но когда колонисты решили оставаться в Куполе, болезнь прекратилась. Видишь, всё сходится.
— Значит, планета хочет, чтобы Марлена выходила на её поверхность?
— Совершенно верно.
— Но почему?
— Не знаю и знать не хочу. Я просто пытаюсь объяснить тебе суть происходящего.
Голос Генарра вдруг стал ласковым:
— Эугения, ты же прекрасно понимаешь, что планета не может делать ничего подобного. Это шар… из металлов и камня. Ты впала в какую-то мистику.
— Сивер, не делай из меня дурочку. Я — профессиональный учёный и не верю в чудеса. Говоря о планете, я имею в виду не скалы и камни. Я хочу сказать, что на ней обитает что-то очень могущественное.
— И невидимое. Но это же мертвый мир, без малейших признаков жизни — прокариоты не в счёт, — не говоря уже о разуме.
— А что ты знаешь об этом мертвом, по-твоему, мире? Разве его исследовали? Обыскали каждый уголок?
Генарр медленно покачал головой и сказал умоляющим тоном:
— Эугения, не надо, это истерика.
— Нет, Сивер. Подумай обо всём сам. Если сумеешь что-то придумать, скажи. Я тебе говорю: эта планета — чем бы она ни была — не признает нас. Мы обречены. Ну а зачем ей нужна Марлена, — голос Инсигны дрогнул, — не могу даже представить.
Глава 28
СТАРТ
61
Официально у неё было очень сложное наименование, но те немногие из землян, кто знал о её существовании, называли её просто Четвертой станцией. Из названия следовало, что прежде существовало три подобных объекта, по очереди сменявших друг друга. Существовала и пятая станция, однако её забросили, не достроив.
Теперь земляне мало интересовались Четвертой станцией, медленно кружившей вокруг Земли за орбитой Луны.
Прежние станции использовались в качестве баз для создания первых поселений, ну а когда поселенцы сами принялись строить космические города, Четвертую станцию решили сделать перевалочным пунктом на пути с Земли на Марс.
Впрочем, дальше первого полёта дело не пошло: оказалось, что поселенцы куда более психологически пригодны для долгих перелетов, ведь они жили, по сути дела, в огромных космических кораблях, — и Земля со вздохом облегчения оставила это занятие.
Теперь Четвертую станцию почти не использовали, а держали в качестве космического плацдарма Земли, желая этим показать, что безграничный простор за пределами земной атмосферы принадлежит не одним поселенцам.