Сборник.Том 8

Азимов Айзек

7. НА ЦЕРЕРУ

Глаза Дэвида сузились. Он чувствовал, как напряглись мышцы его правой руки, как рука сама потянулась к бедру, где не висел бластер. Но он не двинулся. Голос его оставался спокойным:

— Чей сын? О чём это вы?

— Я уверен, — отшельник наклонился вперёд, в искреннем порыве схватив Дэвида за руку. — Я хорошо знал Лоуренса Старра. Он был моим другом. Помог мне однажды, когда я нуждался в помощи. А вы его копия. Я не мог ошибиться.

Счастливчик отнял руку.

— Это бессмыслица.

— Послушайте, молодой человек, вам важно не выдавать вашего настоящего имени. Может, вы не доверяете

мне. Я не прошу вас об этом. Я признал, что сотрудничал с пиратами. Но всё равно послушайте. У людей астероидов хорошая организация. Потребуются недели, но, если Антон заподозрил вас, они не остановятся, пока всё не проверят. Их не обманешь. Они узнают правду, узнают, кто вы на самом деле. Будьте уверены в этом. Они установят ваше настоящее имя. Улетайте, говорю вам. Улетайте!

Дэвид сказал:

— Если я тот самый парень, о котором вы говорите, старик, то вы навлекаете на себя неприятности. Я так понимаю, что вы отдаёте мне свой корабль.

— Да.

— А что вы будете делать, когда пираты вернутся?

— Меня здесь не будет. Вы не поняли? Я хочу улететь с вами.

— И оставить всё здесь?

Старик колебался.

— Да, это трудно. Но другой такой возможности у меня не будет. У вас есть влияние, должно быть. Может быть, вы сами член Совета. Вы здесь на секретной работе. Вам верят. Вы сможете защитить меня, поручиться за меня. Вы предотвратите наказание, проследите, чтобы меня не нашли пираты. Совет за это многое получит, молодой человек. Я расскажу всё, что знаю о пиратах. Буду помогать чем только смогу.

Дэвид спросил:

— Где ваш корабль?

— Значит, договорились?

Корабль действительно оказался маленьким. Им пришлось идти к нему гуськом по длинному коридору, снова облачившись в защитные костюмы.

Старр спросил:

— Достаточно ли близко Церера, чтобы увидеть её в корабельный телескоп?

— Да.

— Вы узнаете её?

— Несомненно.

— Тогда пошли на борт.

Передняя часть безвоздушной пещеры, где был спрятан корабль, открылась, как только пришли в действие его двигатели.

— Управляется по радио, — объяснил Хансен.

Корабль был заправлен и снабжен провизией. Все механизмы работали нормально, корабль легко поднялся и устремился в пространство со свободой, возможной лишь там, где почти полностью отсутствуют гравитационные поля. Впервые Счастливчик увидел астероид Хансена из космоса. Он заметил Долину с выброшенными банками, она была ярче окружающих скал.

Хансен сказал:

— Теперь расскажите мне. Вы ведь сын Лоуренса Старра?

Дэвид, нашедший на борту заряженный бластер, пристегивал к поясу кобуру.

— Меня зовут Дэвид Старр. Друзья называют меня Счастливчик.

Церера — великан среди астероидов. Она достигает пятисот миль в диаметре. Обычный человек, стоя на ней, весит два фунта. У неё сферическая форма, и, находясь близко к её поверхности, можно подумать, что это приличного размера планета. Но если бы Земля была полой, туда пришлось бы бросить четыре тысячи таких тел, как Церера, чтобы заполнить её.

Верзила стоял на поверхности Цереры в раздувшемся костюме, обшитом дополнительным свинцом для веса; сапоги его были на толстой свинцовой подошве. Это была его собственная идея, но она оказалась бесполезной. Он всё ещё весил меньше четырёх фунтов, и любое движение грозило унести его в космос. Он уже два дня находился на Церере после быстрого перелета с Луны вместе

с Конвеем и Хенри. Они ждали радиосигнала Старра, сообщения о том, что он возвращается. Гус Хенри и Гектор Конвей нервничали. Они боялись за Дэвида, опасаясь, что его могли убить. Но он, Верзила, знал его лучше. Счастливчик выйдет из любого положения. Он им говорил об этом. А когда наконец пришёл сигнал Дэвида, он снова сказал им об этом. И всё же, стоя на замерзшей поверхности Цереры, ничем не отделенный от звёзд, он сознался себе самому, что испытывает облегчение.

С того места, где он стоял, виднелся купол Обсерватории, нижние её этажи скрывались за близким горизонтом. По вполне понятным причинам это была самая большая в Солнечной системе обсерватория. В той части Солнечной системы, что находится внутри орбиты Юпитера, у Венеры, Земли и Марса есть атмосферы, и уже этот факт делает их неподходящими для астрономических наблюдений. Атмосфера, даже разреженная, как на Марсе, скрывает детали. Звёзды дрожат и мерцают, наблюдать невозможно. Самое большое тело без атмосферы внутри орбиты Юпитера — Меркурий, но он так близок к Солнцу, что обсерватория, расположенная в его сумеречной зоне, специализируется в наблюдениях над светилом. Для этого достаточно сравнительно небольшого телескопа.

Второе большое безвоздушное тело — Луна. И здесь обстоятельства продиктовали специализацию. Например, прогноз погоды благодаря лунным наблюдениям стал очень точным и долговременным, поскольку вся земная атмосфера хорошо видна с расстояния в четверть миллиона миль. А третье лишенное атмосферы тело — Церера, и она подошла лучше всего. Почти полное отсутствие тяготения позволило создать огромные линзы и зеркала без опасности их повреждения; не возникал даже вопрос о провисании, так как на Церере у них нет собственного веса. Сооружение телескопа не потребовало больших усилий. Церера в три раза дальше от Солнца, чем Луна, и солнечный свет там слабее в восемь раз. Быстрое вращение поддерживает на Церере постоянную температуру. Короче, Церера — идеальное место для наблюдений за звёздами и внешними планетами. Только накануне Верзила смотрел на Сатурн через тысячедюймовый отражательный телескоп; шлифовка его зеркала потребовала двадцати лет постоянного напряженного труда.

— С какого это спутника? — спросил он.

Над ним посмеялись.

— Ни с какого, — был ответ.

Над приборами трудились трое, они действовали согласованно. Тусклое красное освещение ещё более померкло, и в чёрной пустоте, куда он смотрел, появилось светлое пятно. Прикосновение к приборам увеличило резкость. Верзила удивленно свистнул. Это был Сатурн!

Сатурн, трёх футов шириной, точно такой, каким он несколько раз видел его из космоса. Ярко выделялось тройное кольцо, и можно было разглядеть три похожих на шарики спутника. Сзади — многочисленные пылинки звёзд. Верзила хотел посмотреть с другой точки, но картина не изменилась, когда он переместился.

— Это ведь только изображение, — сказали ему, — иллюзия. Она одинакова с любой точки.

Теперь, с поверхности астероида, Верзила мог разглядеть Сатурн невооруженным глазом. Светлая точка, но ярче точек звёзд. Отсюда Сатурн кажется вдвое ярче, чем сЗемли, так как он на двести миллионов миль ближе. Земля находилась по Другую сторону Солнца и представляла не очень впечатляющее зрелище, особенно рядом со светилом, которое само было размером с горошину. Шлем Верзилы неожиданно зазвенел от громкого звука, донесшегося из микрофона.