Сборник
Шрифт:
– Каким же я был тогда нахалом!
– Вовсе нет! Я наблюдала за вами из-за барака военной полиции. Мне ты казался удивительным. Да, Гип!
Он коротко усмехнулся:
– Ладно, продолжай. Что было дальше?
– Остальное ты знаешь. Джерри велел Бони выудить материалы из твоей комнаты. Она их разыскала и мгновенно переправила мне. Я их сожгла. Прости, Гип. Тогда я не знала, что задумал Джерри.
– Продолжай.
– Джерри позаботился о том, чтобы тебе никто не поверил. Его психологический расчет был верен. Ты настаивал, что ходил с каким-то рядовым, а его никто в глаза не видел. Ты твердил, что этот рядовой и врач – одно лицо. Типичный симптом подобных заболеваний, что
– Остроумно, – только и мог вымолвить Гип.
– И на всякий случай, – не без усилия проговорила Джейни, – он дал тебе постгипнотическую установку, которая не позволила тебе заподозрить его в исчезновении устройства – ни в качестве майора Томпсона, психиатра, ни в качестве рядового.
Когда я поняла, что он натворил, я попыталась уговорить его хоть как-то помочь тебе, хоть самую малость. Но он только усмехнулся. Я спросила у Малыша, что можно сделать. Он ничего не сказал, а потом отметил, что подобную установку можно снять только лишь реверсивным негативным воздействием.
– Это еще что такое?
– Мысленное возвращение ко времени инцидента. Реверсивное переживание – это процесс восстановления, повторного восприятия события. Но этот путь для тебя был закрыт – приходилось начинать с момента получения команды. Оставалось только полностью лишить тебя способности к передвижению, не объясняя причин, и постепенно – звено за звеном – раскрутить всю цепь событий, чтобы ты мог добраться до запрета Джерри. Он ведь был сформулирован по типу «отныне и далее…» и не мог остановить тебя, когда ты пошел в обратную сторону. И как, скажи на милость, я могла отыскать тебя и иммобилизировать, не объяснив причину?
– Скажите пожалуйста, – с наигранной важностью проговорил Гип. – Я чувствую себя значительной персоной. Причинил столько хлопот такой личности, как он.
– Не обольщайся, – кисло улыбнулась она. – Прости, Гип, я не это хотела сказать… Джерри ни в коей мере не утруждал себя. Он просто раздавил тебя, как жучка, и тут же забыл.
Уничтоженный, Гип прошептал:
– Ну спасибо тебе, Джейни.
– Он сделал это дважды! – гневно воскликнула она. – Ты стоял перед ним, ты, потерявший лучшие годы молодости… целых семь лет!.. Ты утратил ум и мастерство инженера, все честолюбивые идеи, кроме одной, навязчивой, не покидающей тебя. Голодный, грязный маньяк. И все же в тебе еще хватило того, что делает тебя тобой, и ты одолел эти семь лет, собирая жизнь по кускам, и сумел добраться до его порога. Но, увидев тебя случайно в городе, Джерри сразу понял, зачем ты пришел. И когда ты кинулся на него, он просто швырнул тебя в оконное стекло – одним взглядом этих подлых, ядовитых глаз….
– Ну, Джейни, Джейни, не надо так волноваться, – успокаивал Гип.
– Я сама не верю своим словам, – прошептала она, проведя рукой по глазам. Потом откинула волосы назад, расправила плечи. – И он послал тебя вперед головой в эту витрину, а заодно велел: ляг и умри. Я же видела это, все случилось на моих глазах. Как гнусно…
Продолжала она уже более спокойно:
– Возможно, если бы это произошло всего лишь раз, я могла бы забыть. Нет, я никогда не одобрила бы такого поступка, но когда-то я верила в Джерри… Пойми меня правильно, все мы, близнецы, Джерри, я – части единого целого, реального и живого. И ненавидеть его для меня – ну словно ненавидеть собственные ноги или
– В Писании сказано: «Если глаза твои соблазняют тебя – вырви их и отбрось. Если правая рука твоя…» – начал он.
– Да-да, рука, глаз, – вскричала Джейни, – но не голова и не воля же! – и продолжала: – То, что случилось с тобой, – не единственный случай. Ты помнишь разговоры о ядерном синтезе восемьдесят третьего элемента?
– Сказки, висмут не играет в подобные игры. Что-то припоминаю… какой-то безумец… Клакенхорст его звали, так?
– Не безумец, а Клакенхеймер, – с укоризной поправила она. – В припадке хвастовства Джерри выболтал некое дифференциальное уравнение, чего не следовало делать. Клак вовремя сообразил. И сумел добиться слияния ядер висмута. Тогда Джерри встревожился, такая штука вызвала бы столь мощный резонанс, что, докапываясь до корней, могли бы выйти на него. Тут он и разделался с бедолагой Клаком.
– Он умер от рака! – фыркнул Гип.
Джейни бросила на него странный взгляд:
– Мне лучше знать, от чего.
Гип стиснул руками голову. Джейни продолжала:
– Но этим не ограничилось. Хотя остальное уже так, по мелочи. Как-то я решилась уговорить его поухаживать за девушкой, жениться. Но только без этих своих штучек, на одном личном обаянии. Он потерпел неудачу – его обошел приятный такой парнишка, который торговал стиральными машинами, доставлял их на дом клиентам и вполне преуспевал. Так вот, парень заработал болезнь acne rosacea.
– Это когда нос – как свекла. Видел такое.
– Как переваренная, распухшая свекла. Все, он остался без работы.
– И без девушки… – предположил Гип.
Джейни улыбнулась:
– Девушка словно прилипла к нему. Теперь у них маленькая керамическая мастерская. Но к прилавку он не подходит.
Гип испытывал определенные предположения в отношении того, откуда взялась мастерская.
– Джейни, верю тебе на слово. Наверное, был еще не один подобный случай. Ну а мне ты почему помогаешь? Едва ли не жизнь положила…
– По двум хорошим причинам. Во-первых, я видела, как он обошелся с тобой в городе, как заставил тебя броситься на свое отражение в витрине, заставив тебя поверить, что это и есть он сам. Я не хотела больше видеть никаких проявлений подобной бессмысленной жестокости. Ну и вторая – потому что ты – это ты.
А потом заговорила быстро и страстно:
– Послушай, мы не кучка уродов. Мы – Homo Gestalt, ты понимаешь это? Мы – единое существо. Нас никто не изобретал. Мы порождены эволюцией. Мы – следующая за человеком ступень. И мы одиноки, подобных нам не существует. Мы живем не в вашем мире, не под руководством ваших этических и моральных кодексов. Наш мир – необитаемый остров, и мы живем посреди стада коз.
– Это я-то – козел?
– Да-да, конечно, неужели ты сам не видишь? Но мы уроженцы этого острова, и нас некому было учить, некому было рассказывать, как следует себя вести. Мы можем узнать от коз все, что нужно для того, чтобы быть хорошей козой, однако это никак не изменит того факта, что мы не козы! Нам нельзя жить по тем же правилам, что и обычным людям, – мы совсем не то, что они!
Он собрался было заговорить, и она жестом велела ему молчать:
– Послушай, тебе приходилось когда-нибудь бывать в этих музеях, где выставлены скелеты, к примеру, лошадей, начиная от скелета крохотного эогиппуса и через девятнадцать-двадцать промежуточных ступеней заканчивающихся скелетом першерона? Различия между первым номером и последним просто огромны. Но какая, скажи на милость, разница существует между пятнадцатым и шестнадцатым номером? Да никакой!