Сборники стихотворений
Шрифт:
и снова встал Столыпин, памятником встал,
вложивши пальцы в китель. Снова был убит,
и вновь
дрожали липы от пальбы
двенадцати правительств. А теперь
встают
с Подола
дымы киевская грудь
гудит,
котлами грета. Не святой уже
другой,
земной Владимир крестит нас
железом и огнем декретов. Даже чуть
зарусофильствовал
от этой шири! Русофильство,
да другого
моя
рабочая страна,
одна
в огромном мире.
– Эй!
Пуанкаре!
возьми нас?..
Черта! Пусть еще
последний,
старый батька содрогает
плачем
лавры звонницы. Пусть
еще
врезается с Крещатика волчий вой:
"Даю - беру червонцы!" Наша сила
правда,
ваша
лаврьи звоны. Ваша
дым кадильный,
наша
фабрик дым. Ваша мощь
червонец,
наша
стяг червонный - Мы возьмем,
займем
и победим. Здравствуй
и прощай, седая бабушка! Уходи с пути!
скорее!
ну-ка! Умирай, старуха,
спекулянтка,
набожка. Мы идем
ватага юных внуков!
1924
УХ, И ВЕСЕЛО!
О скуке
на этом свете Гоголь
говаривал много. Много он понимает этот самый ваш
Гоголь! В СССР
от веселости стонут
целые губернии и волости. Например,
со смеха
слезы потопом на крохотном перегоне
от Киева до Конотопа. Свечи
кажут
язычьи кончики. 11 ночи.
Сидим в вагончике. Разговор
перекидывается сам от бандитов
к Брынским лесам. Остановят поезд
минута паники. И мчи
в Москву,
укутавшись в подштанники. Осоловели;
поезд
темный и душный, и легли,
попрятав червонцы
в отдушины. 4 утра.
Скок со всех ног. Стук
со всех рук:
"Вставай!
Открывай двери! Чай, не зимняя спячка.
Не медведи-звери!" Где-то
с перепугу
загрохотал наган, у кого-то
в плевательнице
застряла нога. В двери
новый стук
раздраженный. Заплакали
разбуженные
дети и жены. Будь что будет...
Жизнь
на ниточке! Снимаю цепочку,
и вот... Ласковый голос:
"Купите открыточки, пожертвуйте
на воздушный флот!"
Сон
еще
не сошел с сонных, ищут
радостно
карманы в кальсонах. Черта
вытащишь
из голой ляжки. Наконец,
разыскали
копеечные бумажки. Утро,
вдали
петухи
– Через сколько
лет
соберет он на пропеллер? Спрашиваю,
под плед
засовывая руки: - Товарищ сборщик,
есть у вас внуки?
– Есть,
говорит.
– Так скажите
внучке, чтоб с тех собирала,
– на ком брючки. А этаким способом
– через тысячную ночку соберете
разве что
на очки летчику.Наконец,
задыхаясь от смеха, поезд
взял
и дальше поехал. К чему спать?
Позевывает пассажир. Сны эти
только
нагоняют жир. Человеческим
происхождением
гордятся простофили А я
сожалею,
что я
не филин. Как филинам полагается,
не предаваясь сну, ждал бы
сборщиков,
влезши на сосну.
1924
9-е ЯНВАРЯ
О боге болтая,
о смирении говоря, помни день
9-е января. Не с красной звездой
в смирении тупом с крестами шли
за Гапоном-попом. Не в сабли
врубались
конармией-птицей белели
в руках
листы петиций. Не в горло
вгрызались
царевым лампасникам плелись
в надежде на милость помазанника. Скор
ответ
величества
был: "Пули в спины!
в груди!
и в лбы!" Позор без названия,
ужас без имени покрыл и царя,
и площадь,
и Зимний. А поп
на забрызганном кровью требнике писал
в приход
царевы серебреники. Не все враги уничтожены.
Есть! Раздуйте
опять
потухшую месть. Не сбиты
с Запада
крепости вражьи. Буржуи
рабочих
сгибают в рожья. Рабочие,
помните русский урок! Затвор осмотрите,
штык
и курок. В споре с врагом
одно решение: Да здравствуют битвы!
Долой прошения!
1924
КОМСОМОЛЬСКАЯ
Смерть
не сметь!. Строит,
рушит,
кроит
и рвет,
тихнет,
кипит
и пенится, гудит,
говорит,
молчит
и ревет юная армия:
ленинцы. Мы новая кровь
городских жил, тело нив, ткацкой идей
нить, Ленин
жил, Ленин
жив, Ленин
будет жить.
Залили горем.
Свезли в мавзолей частицу Ленина
тело. Но тленью не взять
ни земле,
ни золе первейшее в Ленине
дело. Смерть,
косу положи! Приговор лжив. С таким