Сбой реальности. Книга 4

Попов Михаил Михайлович

— Господин! — Альфа, судя по всему, дежурил здесь. Подскочил ко мне, его голос звенел механической тревогой. Редкость для железки. — Вы ранены? Давайте я помогу Вам подняться! — хлопочет он. Его руки, холодные, неживые, схватили меня под локти и потащили вверх.

— Сам встану, — прохрипел я, но сил бороться с андроидом не было. Пол качнулся, как палуба в шторм, картинка перед глазами еще рябая — аквариум, кресла, свет ламп. Запах пота, это от меня что ли? Неудивительно.

— Майк, черт тебя дери! — крик Мэй резанул по ушам, она выскочила из-за угла. Комбинезон в пятнах масла.

Мастерила что-то? — Ты что творишь, идиот?! Еще полчаса, и я бы тебя насильно отключила, да и признаюсь, порывалась, — она подошла ближе и пристроилась с другой от камердинера стороны, поддерживая мое равновесие, — но меня Илья остановил, запретив это делать. Твое тело на грани, ты там чуть не подох! — ее голос дрожал, глаза блестели. Злость, страх? Не разобрать.

Я молча лупал глазами, опираясь по большей части на Альфу. Но рука соскользнула, вода из бутылки, что он сунул мне, плеснула на пол. В горле горело, я глотнул — жидкость обожгла, как будто уксуса бахнул. Но я пил, жадно, пока не поперхнулся. Секундами позже в студию ввалились друзья — Илья, за ним Юля — их шаги громыхали так сильно, что у меня заболели виски.

— Ты живой, курилка? — Илья остановился, кулаки сжаты, нервничает, но сейчас опять будет подкалывать. — Что за хрень ты там учудил? Форт в щепки, всем валить надо было.

Юля молча шагнула ближе, глаза бегают, на мокром месте.

— Майк, мы очень волновались, ждали, когда ты вернешься. Что там было? Как ты вышел?

Я вытер рот тыльной стороной ладони — меня все еще преследовало чувство, что я грязный, как черт.

— Разлом продолжает бушевать, — прохрипел я, сиплым голосом, как у старика, — форт разнесли, но храм я удержал.

— Ты делал это все восемь часов?! — Мэй вскинула руки. — Ты в бою полтора суток без остановки! Алло, это не шутки, я реально отключу тебя в следующий раз. Теперь понятно, почему у тебя были такие показатели…

— Понимаю, — оборвал я, глядя ей в глаза. — Но выбора у меня не было.

— Мы же могли помочь! — фыркнул Илья. Собственно, я был прав, когда подумал, что он будет недоволен моим решением.

— Нет, брат, не могли, — я выпрямился, ноги все еще ватные, но держали. — Цена ошибки высокая слишком, а отвлекаться, чтобы спасать вас я бы не смог.

Рыжая подошла, коснулась моего плеча — ее пальцы были теплыми, мягкими.

— А что сейчас там?.. Все сломали?

Я сжал кулак, чувствуя, что разговор выйдет непростым.

— Леон, — выдавил я. — Я дождался отката телепорта и вызвал его. Он сейчас держит осаду вместо меня.

— Ты точно уверен, что это хорошая идея? — Илья шагнул ко мне, глаза сузились. — От этого гада чего угодно можно ожидать.

— Да, — ответил я, не уточняя, на какую именно часть вопроса. — Выбора все равно нет. А так хоть какой-то шанс, что он нас не кинет, и храм мы сохраним. Все другие варианты привели бы к тому, что что-то бы мы точно слили. Либо турнир, либо базу.

Юля покачала головой.

— Ты молодец, — сказала она мягко, — но если он предаст нас, я сама ему устрою. Ну ладно, как ты? — спросила она, поджав губы.

— Ем, пью, сплю, — я усмехнулся, но вышло криво, — Потом в бой. Отборочные через несколько

часов, но все получится.

Илья хмыкнул:

— Уложим тебя под кустик на первом бою — доспишь.

Вся моя команда почему-то решила, что я внезапно стал инвалидом, потому каждый пытался как-то меня придержать и подхватить, пока мы шли к лифту. Даже Альфа, не человек, но со свойственным человеку состраданием держал меня за плечо. Илья ворчал, Юля мелкими шажками перебирала рядом, Мэй шла последней, и я спиной чуял, как она прожигает меня взглядом. И, видимо, опылилась от Ильи — тоже ворчит, что-то про «Чуть не сдох, придурок…».

Лифт загудел, спуская нас на минус первый, в помещение для приема пищи. Не припомню, чтобы кто-то выдавал какие-то команды, но запах тут стоял отменный — мясо, хлеб, ароматы были космические. Уже что-то готовится. Неужто Альфа выдал дистанционные приказы поварам?

— Садись, воин, — Илья помог мне разместиться за нашим полюбившимся столом.

— Да блин, в порядке я, сам сяду. — отбрыкнулся я, и тут же отвлекся.

Поднос звякнул передо мной — запеченное мясо, овощи на гриле, свежеиспеченный хлеб, несколько бутылок воды. Я схватил одну из них, зубы стукнули о стекло, и выпил еще одну. Утолив жажду, стер салфеткой то, что натекло по зарастающей бороде, и тут же накинулся на еду. Горло ожило, но скрутило желудок — я оторвал кусок мяса, не утруждая себя приличиями, и ел. Да, не БЖУ-шки, не эта безжизненная дрянь. Чистый кайф.

Все расселись, завтрак у народа был разнообразный, кто во что горазд. Юля была близко, подвинула мне яблоко, и тихо сказала.

— Ешь медленнее, время есть. Ты себя загнал.

— Загнал, — хмыкнул я, откусывая еще, — Но живой, пока.

— Майк, а теперь серьезно, — скрестила руки Мэй. — ты храбришься, но это выйдет тебе боком. Твои показатели — дно. Обезвоживание, истощение, сердце и мозг на грани. Так недалеко до инсульта и комы. Я серьезно сказала, что еще бы полчаса, и я бы тебя оттуда выдернула, хочешь ты этого или нет.

— Но не выдернула же, — я глянул на нее, усмешка вышла кривой. — вы слишком паритесь, отлежусь пару часов и все будет в норме.

— Ну-ну. Как поешь — идешь со мной. — фыркнула техник, но глаза ее смягчились.

— Понял. И спасибо. — сказал я это всем, снимая с косточки последний кусок.

Доедали в тишине. Камердинер предпринял попытку помочь мне встать, но я отодвинул его в сторону, уперся руками в стол и спинку стула и встал на ноги.

— Ладно, Мэй, пошли. Куда тут?

Мы поднялись на второй этаж, прошли по длинному коридору до медблока. Там, за перегородками, стояли ряды медкапсул, слегка устаревшей модели компании Релик, с принципиальным отличием от современных — регенеративные функции открываются не под влиянием геля, а привычным «капельным» методом. Я, раздевшись, рухнул в одну из таких. Трубки защелкнулись на руках, жидкость кольнула вены. Солоноватый привкус во рту, тепло по телу.

— Два часа, — Мэй склонилась надо мной, совершенно не обращая внимания на мою наготу, — Спать, Майкл. Тебе скоро снова туда, а ты еле живой.