Сбрось подругу с пьедестала
Шрифт:
– Но и других близко ко мне не подпустишь, так? – поддела Люба.
– А тебе нужны другие?
– Нет, мне нужно, чтобы ты оставил меня в покое!
– Оставлю в покое! Обязательно оставлю! Но сначала домой к себе... нет, к тебе увезу...
– Не надо!
Но Булат ее не слушал. Завел машину и сорвал ее с места. Да только Люба не собиралась сидеть сложа руки. Открыла дверцу и на ходу выпрыгнула из машины. За что и поплатилась. Расшибла коленку об асфальт, головой больно ударилась о крыло припаркованной
А Булат и в самом деле не собирался отпускать ее так просто. Остановил машину, сдал назад. Вышел к ней, с силой схватил за руку.
– Никуда ты от меня не денешься!
– Пусти!
Люба плакала от боли и унижения. Как может Булат поступать с ней, как с какой-то дешевой шлюхой да еще на глазах у людей.
Но Булат не унимался. Он уже почти затащил ее в машину, когда над ухом у нее неожиданно раздался знакомый голос:
– Что ты делаешь, козел?
Ответа Рэм дожидаться не стал. И с ходу врезал Булату по лицу... Да, это был Рэм. В очередной раз он появился в тот момент, когда Люба остро нуждалась в его помощи...
Булат не ожидал нападения. Не сказать, что он был слаб духом, но, видимо, от неожиданности растерялся. А может, удар у Рэма был очень мощный. Как бы то ни было, он не решился лезть в драку. И поспешно ретировался. Даже не стал выяснять, кто такой Рэм – случайный прохожий или нечто большее... И хорошо, что его ветром сдуло.
– Вот урод, а! – глядя вслед отъезжающему джипу, сквозь зубы процедил Рэм.
Любе казалось, что он нарочно смотрит на машину, чтобы не встречаться с ней взглядом. Или осуждает ее за что-то, или очень волнуется. А скорее, и то и другое...
Он даже не замечал, что Люба не стоит, а сидит на земле. Или делал вид, что не замечает...
– Может, ты поможешь мне подняться?
– А, да, извини...
Не встречаясь с ней глазами, он протянул ей руку. Но Любе этого было мало. Нужно, чтобы он под мышки ее взял. А еще лучше на руки.
– Мне очень больно...
Наконец-то до него дошло, чего она ждет. Взял ее на руки, оторвал от земли. Люба благодарно обвила руками его шею. А он все голову от нее отворачивает.
– Тебе, наверное, в больницу нужно?
Не кряхтит, не пыжится, но голос дрожит. Скорее, от волнения, чем от напряжения сил.
– Может быть. Но сначала домой... Вот, в этот подъезд!
– Знаю...
– Откуда?
– Думаешь, я здесь первый раз?
– Ты что, следил за мной?
– Нет...
– Контролировал?
Рэм не ответил. Молча занес ее в подъезд, с нею на руках зашел в лифт.
– Какой этаж?
Она сама нажала на нужную кнопку.
– А ты не знаешь?
– Вот этого не знаю.
– Если ты за мной следил, то почему не подошел?
– А я тебе нужен?
– Но ты же мне
– И много у тебя таких, не чужих?
– Сколько надо, столько и есть!.. Отпусти!
Стоять было больно. Но и на руках у Рэма быть уже не хотелось. Всю охоту своими претензиями отбил... Но все же она готова его простить.
– Извини! – буркнул он.
Стоит, рассматривает надпись на стенке лифта, отражающую фальшивую реальность недавнего прошлого. «Любонька – шлюха!» Какой-то недоумок накарябал.
– Это не правда, – покачала она головой.
– Знаю...
Лифт остановился. Она сама вышла на лестничную площадку. Рэм же остался в кабине.
– Ты чего?
– Да мне уже пора...
– Не поняла?! Ты что, хочешь бросить бедную несчастную девушку в предсмертном состоянии. Может, у меня ушиб головного мозга летальной тяжести? И на ногах еле стою... А ну пошли!
Рэм не заставил просить себя дважды. Вместе с ней зашел в ее квартиру.
– Одна живешь?
– Ну как же одна!.. Вася, Петя, Вова, Леша, ну где вы?.. Конечно, одна... Иногда господин Акрамов заглядывает. Вот как сегодня. Мы с ним попрыгаем, и он уезжает...
– Где ты с ним прыгаешь?
– Ни где, а откуда. Из машины его выпрыгиваю. Ты же, наверное, видел. Это называется экстремальный спорт. Сейчас это в моде...
– А если серьезно?
– Если серьезно, то он меня бросил. А сейчас вот решил обратно вернуть. А он мне не нужен?
– Ты что, отказалась?
– Конечно, отказалась. И на радостях из машины выпрыгнула... Вот идиот!
Люба глянула на себя в зеркало. На лбу огромная шишка, щека содрана в кровь. И коленка в кровь сбита, да еще и распухла. Стоять до жути больно.
– Это ты о ком? – подозрительно глянул на нее Рэм.
– Ну не о тебе же... Ты-то ни в чем передо мной не виноват. Это я дура... Рэм, ну чего ты стоишь? Не видишь, я идти не могу. Помоги до дивана добраться...
Она хотела опереться на его могучее плечо, но он снова подхватил ее на руки, отнес на диван.
– У тебя водка есть?
– Что, выпить хочешь?
– Ты что? – Рэм шарахнулся от нее так, как будто она током билась.
– Раны бы обработать...
– Водкой... Уж лучше зеленкой... Вот угораздило, а!
– Я сейчас «Скорую» вызову. Может, что-то серьезное?
– Да ладно тебе, я же чувствую, что ничего такого...
Голова у нее болела, не без этого. Но головокружения не было, не тошнило.
– Были бы мозги, было бы сотрясение. А так все в порядке, – улыбнулась она.
Рэм нашел зеленку. Обработал рану на коленке. Но «Скорую» все равно вызвал. Сказал, что у нее чуть ли не гангрена начинается.
– Только ты меня им не отдавай, – попросила она.
– Кому, им?
Люба хотела сказать, что врачам в больницу ее не нужно отдавать.