Сбрось подругу с пьедестала

Колычев Владимир Григорьевич

– И я там был. Мед-пиво пил...

– Прикалываешься? Тебя даже до СИЗО не довезли...

– А я туда не хотел, потому и отмазался. Меня же так не прессовали, как тебя...

– А меня прессовали. Менты кобл на меня спустили...

– Да слышал... И все равно не понимаю. Сейчас же не тридцать седьмой год, можно было в прокуратуру по надзору обратиться, тебя бы вытащили из-под пресса. С твоими-то деньгами...

– Деньги в банке, а банк в сундуке...

– Сундук на дереве, да?

– Может быть...

Леся и сама удивлялась, как это она могла позволить себя сломать. Она же никогда

не была жертвой. Сама могла подмять кого угодно. И в тюрьме она могла бороться за свои права. Действительно, не тридцать седьмой год на дворе. Демократия финансов в стране, то есть такой социальный строй, когда деньги решают все... Игнат откупился, Матвей, все остальные из ее обоймы, все, кого она когда-то учила жить. А она не смогла... Вопрос «почему» она могла задавать себе сколько угодно. Но все это поиски вчерашнего дня. Что было, то было. Да, ее сломали в тюрьме, да ее опустили, да из нее сделали безмолвную жертву, которая даже пикнуть боялась в свое оправдание. Поделом ей досталось или нет, не суть важно. Главное, что все уже позади. У нее есть роскошная квартира, у нее есть шикарная Студия Стиля, которая по-прежнему принадлежит ей на законном основании, несколько миллионов на секретных счетах. Она еще молодая, вся жизнь еще впереди. И она должна жить завтрашним, а не вчерашним днем... Но вся беда, о будущем и думать не хочется. Такая апатия ко всему, что даже мысль о кокаине не вдохновляла. Она бы, конечно, не отказалась. Но лень выходить из дома, куда-то идти. Да и опасно связываться с дурью. Кто знает, может, милиционеры пасут ее, чтобы снова взять с поличным...

– Да ты не волнуйся, я у тебя денег не попрошу, – усмехнулся Игнат.

– Зачем тогда пришел?

Ежу понятно, что такой пройдоха заявился к ней неспроста.

– Думаю, может, нам снова за дело взяться. Есть вариант...

– Только не это! – раскрытыми ладошками отгородилась от него Леся. – Я больше в такие игры не играю!

– Что, страшно?

– А тебе нет?

– Да с меня как с гуся вода...

– Ну тогда «снежку» бы мне организовал...

– Почему нет?.. Перекурим, и за дело, да?

– А это смотря, что за дело. Если хочешь остаться со мной на ночь, то запросто...

Подлая Маклашка вытворяла с Лесей такие мерзости, после которых ей казалось, что с мужиками она больше никогда спать не сможет. Но прошло время, и вот она уже смотрит на Игната глазами голодной женщины. И желание есть, и тяга к жизни пробуждается...

– Да нет, я не о том... – отвел он в сторону взгляд.

В нем тяги к жизни хоть отбавляй. Но нет желания. Вообще не хочет на нее смотреть...

– А о чем?

– Да ни о чем... Проехали... Сам как-нибудь со своими делами разберусь...

Когда-то он сох по ней. К Фиму ревновал, к Рэму. А сейчас Люба ему совсем не нужна. Даже в качестве движущей и направляющей силы. Не это ему сейчас от нее нужно, а деньги, которые она могла бы вложить в его дело... Козел хитромудрый...

– А может, все-таки нюхнем – и в постель? – просительно посмотрела на него Леся.

Что это с ней? Почему она унижается перед ним?.. Раньше такого не было. Отголоски кошмарного прошлого?.. Нельзя так...

– Может, в другой раз?

– Да пошел ты... – сказано это было

так неуверенно, что Лесе стало стыдно за себя.

Он долго смотрел на нее, что-то взвешивал в уме.

– Знаешь, а ведь я могу и остаться... – наконец произнес он. – Мне ведь жить негде. Все по квартирам да по гостиницам...

– Давай без ля-ля, – усмехнулась Леся. – А кто виллу в Коста Бланка купил?

– А-а, ну так то Испания. Я туда пока не собираюсь... Слушай, а может, я в самом деле у тебя поживу... И «снежок» организую...

– Считай, что уговорил...

Леся не очень хотела, чтобы он жил у нее. Самый лучший вариант – гульнули да разбежались. Но уж лучше иметь квартиранта, чем вообще никого...

Игнат ушел. А Леся потащилась в ванную. С полчаса откисала в джакузи. Думала, что это сил ей прибавит. Но нет, горячие ванны только разморили ее. Кое-как вытерлась, набросила на голое тело свой любимый сексуальный халатик, добралась до трюмо. Глянула на себя в зеркало, кисло поморщилась. На нее смотрела какая-то развалина. Худая, осунувшаяся девка, халатик смотрелся на ней так, как будто она сняла его с чужого плеча. Воспаленные глаза, впалые щеки, губы, как две нитки... Неудивительно, что Игнат не реагировал на нее как на женщину.

Но ведь можно наложить макияж. И волосы она в порядок сможет привести. Ходить перед Игнатом будет с гордо поднятой головой, расправив плечи... Но так лень что-то делать. Это ж за кисточку нужно браться, над лицом колдовать. А чтобы голову феном сушить, надо руку долго на весу держать.

Нет, не будет она ничего делать. Зачем мучиться, если есть вариант отправиться в собственную студию красоты. Там из нее быстро сделают королеву... Но так неохота выходить из дома. Да и машины нет... Вернее, есть, но толку от нее нет. На штрафстоянке она до сих пор стоит. Адвокат хотел перегнать ее в гараж, на постоянное «местожительство». Но даже завести джип не сумел. Какая-то сволочь поснимала с двигателя все, что можно было. Да и колеса, судя по всему, не родные. На кузове какие-то вмятины, царапины. И за этот беспредел еще кучу денег нужно заплатить. Так просто машину назад не получишь...

Нет, и в студию она не поедет. Пусть Игнат принимает ее такой, какая она есть. Ей должно быть хорошо, а не ему...

Игнат появился ближе к вечеру. С вещами. Но не один. Какая-то роскошная блондинка с ним. Леся чуть не задохнулась от возмущения. А он даже ухом не повел.

– Какую комнату ты нам приготовила? – нагло осведомился он.

Леся хотела громогласно послать его куда подальше, но вместо этого показала на гостевую комнату.

– Нам бы ванную принять, – чуть ли не требовательно обратился к ней Игнат.

– А «снежок»? – просительно посмотрела на него Леся.

– Извини, не смог достать... Ну так что, мы пошли?

Он часа на два закрылся в ванной со своей красоткой. Леся слышала, чем они там занималась. И все ждала, что и ее позовут. Она бы, конечно, отказалась... А может, и нет... Но ее никто не звал. Игнату не было до нее никакого дела. А она ничего не могла сказать ему против... Похоже, тюрьма превратила ее в бессловесную ничтожную тварь. И, видимо, Игнат понял это. Поэтому и сел ей на шею вместе со своей красоткой...