Сбывшаяся мечта

Аршалоева Аюна

Наташа вышла от нее окрыленная, радуясь, что все проблемы так быстро разрешились.

…Тем же вечером племяш Васька перевез всю мебель и вещи в новую квартиру. Елена Баировна пыталась отговорить дочь, еще раз попросила дождаться Доржо, но та была неумолима.

– Нет и еще раз нет, – жестко сказала дочь, – я никому не позволю оскорблять меня, никогда.

Они довольно хорошо устроились, хозяйка оказалась доброй старушкой, к тому же ровесницей Елены Баировны, и они быстро нашли общий язык. Наташа, обрадованная тем, что у мамы появилась подруга, и ей не будет скучно, на следующий же день отправилась на поиски работы. И нашла,

она вообще была настырной, упорной и всегда добивалась своего. Ее взяли продавцом в продуктовый магазин, который находился в соседнем квартале, недалеко от дома. Когда она сообщила радостную весть маме, та очень обрадовалась.

– Ну и слава богу, ну хорошо, что все хорошо, – и почему-то вздохнула.

Наташа сразу поняла, в чем дело. Как бы хорошо они не устроились в городе, все же мысли о Доржо и мальчишках не выходили из головы Наташи, да и Елены Баировны тоже. Ехали счастливые, надеясь устроить судьбу Наташи, а вместо этого съемная квартира, одни во всем городе.

Немного эгоистичная Наташа была слишком наполнена обидой, что даже не думала о Доржо, как он, что с ним, смог ли простить мать, ищет ли он ее. Наоборот, она даже обижалась на него, вот, сманил, а теперь живи теперь в чужой квартире, работай с незнакомыми людьми.

Как-то Елена Баировна со своей новой подругой, Верой Ивановной, решилась пройти по городу, подышать свежим воздухом, благо погода стояла, как на заказ. Свежо, тепло, светит яркое солнышко, дует легкий-легкий ветерок. И вот обе, разодевшись в пух и прах, даже подкрасив губы и глаза, очень довольные собой, взявшись под ручки, отправились на прогулку. Они бродили часа два, затем, проголодавшись, решили зайти в столовую и перекусить. Обе взяли по салатику, второму блюду и компотику, заняли столик в самом дальнем углу. Не торопясь, переговариваясь, они уже почти заканчивали трапезу, когда совсем недалеко от них сели трое, муж и жена и маленькая девочка, лет пяти, кудрявая сероглазая болтушка.

И тут Вера Ивановна вдруг изменилась в лице, увидев их. Она внезапно побледнела, Елена Баировна испугалась и спросила:

– Вера Ивановна, вам плохо? Что с вами? Может, воды?

Та посмотрела на нее непонимающим взглядом, будто только что увидела, потом очнулась, через силу улыбнулась и сказала:

– Нет-нет, все хорошо. Извините, что напугала вас. Пойдемте отсюда, здесь очень душно.

Обе поспешно встали и вышли на улицу. Елена Баировна была удивлена, почему эта семья, судя по всему очень счастливая, так напугала старушку?

А Вера Ивановна постепенно успокоилась, взяла под руку подругу и повела ее куда-то в сторону. Они пришли в парк, сели на скамейку, и тут Вера Ивановна сказала:

– Грех на мне большой, очень большой, была в церкви не раз, просила батюшку отпустить мне этот грех, но все напрасно, не могу забыть того, что натворила.

Елена Баировна посмотрела на подругу и поняла, что той надо выговориться, поэтому взяла ее за руку и погладила. И Вера Ивановна начала свою грустную историю.

– Выросла я в семье железнодорожника, жили мы тогда в своем доме, трое детей, папа, мама. Жили не хуже и не лучше других, родители работали, мы, три сестры, учились. Пришла пора, заневестилась, вышла замуж за паренька из соседнего подъезда, он тоже работал на заводе, куда потом устроилась и я. Его родители отдали нам свою квартиру, нет, не эту, в которой сейчас живу, а в соседнем районе. Через год у нас родилась дочка, Настюшка,

здоровенькая, светленькая девочка. Она очень похожа была на отца. Виталий, так звали моего мужа, был обычным парнем-работягой, в будни работал, по выходным и праздникам ходил в баню, выпивал немного. Жили, как все живут. Настенька – наша отрада, всегда веселила нас, уж такая была болтушка-хохотушка. Утром в выходной, бывало, еще спим, а она проснется раньше всех, уйдет на кухню и там спокойно играет в свои куклы, что-то напевая тихо-тихо. Она знала, что в выходной мы хотим выспаться, хорошо отдохнуть, поэтому никогда не будила нас раньше времени. Мы знали, что она просыпается рано, поэтому всегда оставляли на столе фрукты, сладости, кипяченую воду или сок, чтобы она могла перекусить. Потом мы вставали, я готовила горячий завтрак, позавтракав, шли гулять. Если была зима, катались на санках, муж на лыжах, летом бегали купаться на речку, в горсад ходили, на каруселях катались, в другое время ходили в кинотеатр, на мультики. Возвращались усталые, отобедав, Настюшка засыпала, а мы принимались за домашние дела: стирка, уборка, готовка. Виталию тоже находилась работа, что-то прибить, привинтить, заколотить и так далее.

Вот так и текла наша жизнь. Мы уже начали думать о втором ребенке, я вскоре забеременела, но тут случилась эта страшная беда.

Вера Ивановна вдруг всхлипнула, поспешно вытащила платок и вытерла глаза.

– Весной, когда дочке только-только исполнилось четыре годика, друг Виталика Саша попросил мужа помочь собрать мебель. По великому блату ему удалось купить спальный гарнитур «Яшму». Саша говорил, трех баранов свез на мебельный комбинат, пока не купил спальню. Виталий, конечно же, согласился, дружили они с детства, всегда помогали друг другу, я подружилась с его супругой Ниной, в общем, дружили мы семьями, домами, как говорилось в кино.

– Ох, если б только тогда я знала, я бы ни за что не отпустила дочку с ним. Но меня мучил страшный токсикоз, Виталий пожалел меня, сказал: «Ты лежи, отдыхай, дочку с собой возьму, она там с Митькой будет играть». Митька – это сын Саши и Зои, он был на год старше Настеньки. Проводив их, я через какое-то время легла и уснула. И вижу сон, что иду в гости к дедушке и бабушке, родителям отца, они раньше жили в частном домике на окраине города. Иду и недоумеваю, зачем я туда иду, ведь они умерли давно, и домик снесли, а на его месте построили пятиэтажный дом. Ну нет, вижу, что домик стоит на месте, захожу, удивленная, во двор, смотрю, а во дворе стол накрытый, совсем как раньше, когда я была маленькая. А за столом бабушка, дедушка, живые и невредимые, Виталий, Настенька и еще какой-то мальчик, тоже светленький, очень похожий на дочку, но маленький, года нет, наверно. Я подхожу и спрашиваю: «Кто это? Чей это мальчик?» А Виталий смотрит на меня так удивленно и говорит: «Ты что, не узнаешь, это же наш сын Славик». Мы так хотели назвать сына, если бы родился мальчик. «Но Виталик, я же только забеременела, он еще не родился, он еще в животике у меня». И тут мальчик вдруг громко заплакал, Виталик нахмурился, все посмотрели на меня с неодобрением. «Господи, что же происходит? – думала я. – Почему я не помню, как родила сына? И почему здесь бабушка и дедушка, их же давно нет?» И тут вдруг налетел страшный ветер, все вокруг потемнело, ничего не стало видно, я потеряла из виду всех, в уши ударил какой-то оглушительный звонок, и я отчаянно закричала…

Конец ознакомительного фрагмента.