Сбывшаяся сказка

Сагирова Елизавета

 Отогнав воспоминания, я вернулась к прерванному прослушиванию записей ныне покойного, но отчаянного бродяги. Не помню уже, что именно я хотела из них узнать. Кто такие эти два сталкера? Зачем они ходили в мёртвый город? Что на самом деле происходит в Припяти? Всё это стало не важно, когда глухой голос говорившего, сквозь странные помехи в динамике, с паузами произнёс: «Опять видели Хмеля… а говорили погиб. Ахилл его тоже узнал… сохранил у себя координаты… если вернёмся, не забыть сказать…»

 Я перестала слышать дождь и гром. КПК выскользнул из ладони и упал в траву, вниз светящимся монитором.

 Год. Весь год прошедший с того момента, как я впервые попала в Зону, пролетел у меня перед глазами за одну

секунду. Все триста шестьдесят пять дней и даже больше. Сколько из них я провела внутри Периметра? Не меньше двух третей. Искала. Расспрашивала знакомых и незнакомых бродяг. Платила большие деньги мутным осведомителям за то, чтобы они любую всплывшую где-либо информацию о сталкере по прозвищу Хмель, сразу передавали мне.

 Когда моя бурная деятельность начала сходить на нет? Когда я смирилась с мыслью о том, что мой брат мёртв? Тогда, когда первый раз пришла в Зону не на поиски, а просто потому, что мне этого захотелось? Или вчера ночью, когда раскрыла его-мой тайник друзьям и предложила отныне делить его на троих?

 Ну почему я так легко поверила в Юркину гибель?! Почему допустила вероятность того, что он мог оставить меня одну?! Гуляла по Зоне с Джулем и друзьями, сбывала торгашам хабар, проматывала деньги на Большой земле… а всё время старший брат был здесь, за Периметром, ощетинившимся колючей проволокой и стволами разного калибра!

 На колено упала капля, растеклась тёмным пятнышком. Я подняла голову. Крона мутировавшего дерева всё-таки промокла? Нет, просто плачу. По-детски плачу, не вытирая слёз, давая им стекать по щекам и срываться сверкающими бусинами с подбородка. То, что не смогли сделать со мной в Зоне страх, боль и одиночество, сделала вспыхнувшая сверхновой звездой надежда.

 Я впала в истерику.

 Выскочила из-под неестественно густой кроны дерева и стала что-то кричать в дождь. Кричать и хохотать, запрокинув голову, позволяя струям хлестать себя по лицу, смывая засохшую кровь и слёзы. Вода стекала за шиворот, мокрая чёлка прилипла ко лбу, коса стала тяжёлой и тёмной, а я всё не могла угомониться. И неизвестно как долго бы ещё продолжался этот затянувшийся всплеск эмоций, если бы не ударившая в опасной близости молния. Последовавший за ней громовой раскат был таким, что я упала на колени, прижав ладони к ушам. Теперь и штаны стали насквозь мокрыми, зато вернулась способность соображать. Подождав пока рокот грома откатится вдаль, я поднялась и потрусила обратно под дерево, где дожидались меня брошенные вещи. Первым делом подхватила с травы КПК погибшего сталкера и сжала обеими руками так, как если бы он был самым дорогим артефактом за всю историю Зоны. Сердце билось по сумасшедшему, и не о грудную клетку, а, кажется, сразу о кевлар сталкерской куртки. Мысли метались как напуганные тараканы.

 Чтобы хоть немного успокоиться, я прижала к груди руки и, закрыв глаза, застыла в неподвижности. Нельзя так делать в Зоне. Особенно если шумит дождь, гремит гром и на слух полагаться не приходиться. Но в тот момент мне не пришло в голову никакого другого способа усмирить бурю эмоций в душе. Сейчас даже не вспомню, сколько времени простояла так, прежде чем биение сердца вошло в привычный ритм, а мысли перестали скакать и начали выстраиваться в более-менее связную цепь.

 Погибший сталкер делал по несколько аудиозаписей в день. Значит, Юрку он видел не позже трёх-четырёх суток назад. Я, наконец, открыла глаза и разжала онемевшие пальцы, сжимающие КПК. Зачем что-то там высчитывать, если можно просто посмотреть дату и время, когда была сделана запись?

 А сделана она оказалась действительно трое суток назад, без пятнадцати семь утра. Да, Юрка в отличии от меня всегда любил рано вставать. Значит, со временем разобрались. Теперь главное – место, где именно ныне покойный сталкер и его напарник Ахилл видели моего брата.

 Я

вернулась на своё место под дерево и принялась прослушивать записи с самого начала, внимательно вслушиваясь даже в тот бред, который в прошлый раз пропустила мимо ушей. Слушала и постепенно впадала в панику, потому что надежда найти брата испарялась на глазах. Мёртвый сталкер ничего не говорил про то, где хотя бы примерно ему довелось увидеть Юрку. Всё, что мне удалось выяснить, два раза прослушав всё подряд, это то, что произошла их встреча где-то на севере Зоны. А север Зоны понятие очень растяжимое. Для кого-то это только сама ЧАЭС, для кого-то Лиманск, а кто-то и Радар уже севером считает. Были бы хоть примерные координаты…

 Я принялась лихорадочно давить на кнопки наладонника, пока не нашла и не включила ту самую, главную запись. «…Ахилл его тоже узнал… сохранил у себя координаты…»

 Ахилл. Кто же он? Да, конечно, тот второй найденный мной мертвец в странном костюме, возле тела которого мы так трогательно встретились с Шухлым. Это и был Ахилл. Ахилл, который оказался педантичнее своего напарника и сохранил у себя в наладоннике координаты встречи с пропавшим год назад сталкером Хмелём. Значит, мне нужен КПК Ахилла.

 А где он?

 А очень подозреваю, что в кармане у Шухлого.

 Я испустила глухой стон и ткнулась лбом в колени. Голова тут же отозвалась толчком боли. Лоб мне рассёк Шухлый ударом автомата, а пока я пребывала в прострации, обыскал мертвеца, то есть Ахилла. Учитывая его «специализацию» обыскивать трупы он должен уметь хорошо. И не брезговать ничем найденным.

 Значит, мне надо обратно - к Шухлому.

 Я даже не успела додумать мысль до конца, а руки уже суетливо застёгивали рюкзак, заталкивали КПК во внутренний карман куртки, подхватывали «калаш». Стрелковый комплекс я оставила под деревом – лишняя тяжесть. Быть может, потом я вернусь за ним, а сейчас дорога каждая секунда. Мелькнула мысль бросить и рюкзак, но сталкерская привычка «всё моё ношу с собой» взяла верх.

 Я набросила капюшон, и выскочила из-под дерева, держа автомат двумя руками, как солдат, бегущий в атаку. Дождь обрадовано принялся лупить по моей и без того мокрой одежде. Он очень мешал, ухудшал видимость, затруднял движение, но я всё равно была благодарна тому, что он есть. Шум падающей с неба воды помогал заглушить предательский голос, нашёптывающий мне на ухо о том, что Шухлого на прежнем месте уже нет, что он ушёл сразу, как началась гроза, что теперь мне ни за что его не найти. Голос был прав - никто не станет лежать на земле под проливным дождём, если для этого нет крайней необходимости. Но может… может, Шухлый не успел уйти далеко, вдруг он укрылся от непогоды где-то рядом, я сумею его найти. Или он сам выйдет, когда увидит меня. Обязательно так и будет.

 Тяжело бегать по размокшей земле, по скользкой мокрой траве, но я не чувствовала ни усталости, ни желания остановиться, пока не добралась до места перед Ограждением, где оставила своего бывшего напарника.

 Шухлого там, конечно, не было.

 Я остановилась, хватая ртом воздух и лихорадочно оглядываясь по сторонам. Куда, куда он мог пойти прятаться от непогоды?! Что не обратно на Холмы, это точно. Значит, через Ограждение на Свалку. Я медленно пошла вдоль ряда вбитых в землю полусгнивших деревянных столбиков, глядя вправо. Наверно нужно применить психологический приём и представить, что я и есть бандит с дурацким прозвищем Шухлый. Я ничего не знаю о Зоне, я остался один, а тут началась гроза с жутким ливнем. Что я буду делать? Ну, на месте я не останусь точно, потому как мокро и холодно. А поскольку, я не отличаюсь умом и сообразительностью, зато очень самоуверен, то решу, что разыщу своих и без всяких сикух с погремушками. Как именно я это сделаю, решу позже, а пока нужно просто найти укрытие, чтобы переждать грозу.