Сценарии кинофильмов Андрея Звягинцева

Звягинцев Андрей

Арчил выдёргивает рыбу, но она срывается с крючка у самой кромки берега.

Давид. Держи, держи её, Арчи!

Арчил, как вратарь на мяч, падает всем телом на рыбу 35 .

Арчил. Помоги! Она здесь, где живот!

Давид (подбегает к брату). Не дёргайся, лежи спокойно! (Запускает руки под живот Арчила.) Есть! Держу!

Арчил переворачивается на бок, Давид крепко держит рыбу обеими руками.

35

Живая рыба.

Арчил. Сколько же её здесь?!

Давид (запихивает

трепещущую добычу в мешок). До фига! 36

Чуть выше берега, на пригорке, возле двух палаток, стоит «Волга». Капот открыт. Отец перемазанными маслом по локоть руками возится в моторе. До него доносятся вопли сыновей, но он ни разу даже не поворачивает голову в их сторону.

Стемнело. У палаток разведён костёр. Отец, Давид и Арчил сидят у костра. Отец ножом открывает консервы, режет хлеб.

36

Возможно, выбросить эту сцену. Оставить это только фоном к следующему эпизоду.

Отец. Ешьте.

Давид (бросает взгляд на шевелящийся мешок с рыбой). А что с ней делать?

Арчил. Можно было бы приготовить уху. Только мы не умеем. Ты умеешь, папа?

Отец. Умею. Только я не ем рыбу. (Делает себе бутерброд с тушёнкой.) Ешьте…

Давид. А почему?

Отец. Что – «почему»?

Давид (делает себе такой же бутерброд). Почему ты её не ешь?

Отец. Наелся однажды… (Ухмыляется.) Нас пятеро было. В лесу. Километров пятьсот до ближайшего посёлка. Продукты, медикаменты, патроны привозил вертолёт. А тогда в июне вдруг пошёл снег. Там часто такое бывает. Идёт неделю, две, три… Месяц может идти. А у нас ничего, кроме воды. Да… Хлебные крошки вперемешку с табаком – всё из карманов выгребли…

Братья заворожённо слушают отца, боясь перебить его вопросами. Хотя спросить очень хочется.

Отец (продолжает). В общем, все понимали, что ещё день-два – и мы начнём умирать, а снег всё шёл и шёл, шёл и шёл… Лежали в палатках целыми днями, чтобы сберечь силы… И не помню уже, наверное, в конце третьей недели я встал и пошёл. Сказал, что добуду еды. Хотя сам не знал, куда идти. Просто не мог смотреть на лица людей, окончательно потерявших надежду. (Замолкает. Уходит в себя, потом снова как будто возвращается к сыновьям.) Вот так… Пошёл… Решил, лучше в пути сдохнуть. В этом хоть какой-то смысл был, и потом они ведь все поверили, что я принесу им еду. Появилась надежда… И я пошёл. Взял леску, блесну и потопал куда глаза глядят. Потом выяснилось, что я всего километра на три отошёл, а казалось, будто вёрст сто отмахал, и вот она, река… И с первой поклёвки я вытягиваю тайменя килограммов на сорок, огромного, как свинья. Полдня вытаскивал. Как я его обратно дотащил – это отдельная история, да, честно говоря, я толком и не помню: шёл, как в забытьи. Думал, не дотащу… (Бросает в костёр сухое полено. Его тут же жадно охватывает огонь.) Думал бросить его, позвать кого-нибудь на помощь, но понимал, что нельзя, песцы бы вмиг его сожрали… В общем, очнулся я уже в лагере, и мне протягивают полную миску этой жирной ухи. Я с ходу пару ложек проглотил, и тут меня как начало выворачивать… Думал, умру. От еды умру… Тайменя дотащил, а есть его не мог… Вечером прилетел вертолёт… 37

37

Удалить монолог. Лишний. Словно плотину прорвало. Поток слов. Молчун вдруг заговорил. Что он нам сообщает тут? Ничего существенного. Тайна вдруг сняла покровы. Стал вдруг ясен отец. Не только нам, зрителям, но и мальчикам. Лапидарно отказался

от рассказа – «наелся однажды».

Строго вертикальный план.

Разборная палатка.

Свет? Проблема света в этой сцене (и преимущества).

Арчил. Папа, а где это было?

Ничего не ответив, отец встаёт, подходит к палатке Арчила и Давида, пробует, как она натянута.

Отец. Эй, орлы! Кто так палатку натягивает? (Отвязывает крепления. Палатка падает на землю.) Перетяните!

Отец заходит в свою палатку и больше не появляется. Арчил и Давид подходят к разрушенной палатке.

Ночь. Мальчишки лежат каждый в своём спальном мешке. Не спят 38 .

38

Кран-стрелка. Или стремянка.

Давид. Арчи, а что это он про огромную рыбу рассказывал? 39

Арчил. Про тайменя? Такие только на Севере водятся…

Давид. На Севере… Понятное дело!.. Видал, как умолк сразу, как ты его спросил, где это было… А почему?

Арчил. Мало ли… Может, не хочет вспоминать.

Давид. А почему не хочет, а?

Арчил. Заладил! «Почему? Почему?» Откуда я знаю почему! Может, он не просто так на Севере был!

39

Говорил.

Давид. А как это, не просто?

Арчил. Ну не знаю… Может, сидел там, на Севере…

Давид. Да? А за что?

Арчил. Мало ли за что… Может, убил кого или ограбил, вот и посадили…

Давид ненадолго умолкает.

Давид. Врёт он всё! И про рыбу, и про то, что он спасал кого-то… Сорок килограмм рыбина – разве такие бывают?

Арчил. Бывают и больше – акулы к примеру… Бывают, раз он говорит.

Давид. Арчи, а чего это ты так перед ним расстилаешься?

Арчил. Кто это расстилается?!

Давид. Ты, ты! Папа то, папа сё!..

Арчил. А ты как хочешь? Он взрослый…

Давид. Взрослый! Мало их, что ли, взрослых?.. В рот ему смотришь, каждому слову веришь, а он неизвестно кто! Может, бандит! Возьмёт нас и прирежет где-нибудь в лесу!

Арчил. Что?!

Давид. Что слышал!

Арчил (начинает смеяться). Ой, не могу! Прирежет! Ну и дурень ты, жирняй!

Давид. Посмотрим, кто дурень, когда он ножик достанет!..

Арчил (хохочет). Ножик! Ой, не могу! Нет у него никакого ножика!

Давид (с обидой в голосе). Смейся-смейся…

Арчил вдруг умолкает 40 . В наступившей тишине Давиду становится страшно. Он выбирается из спальника. Ощупывает спальник Арчила. Мешок пуст. Давид таращит в темноте глаза, оглядывается.

40

Арчил тянется к фонарику и гасит его.

Давид. Арчи! Арчи, ты где?

Прямо пред лицом Давида вспыхивает фонарик. Арчил, приставив его к подбородку, корчит страшную рожу.

Давид. Ай! (узнав брата) Сволочь! Что ты делаешь?!

Арчил (страшным голосом, надвигаясь на Давида). У-у-у! Сейчас я буду резать толстого глупого Давида!..

Давид (отступает). Пошёл на фиг! Прекрати!

Арчил. Боишься? А я очень люблю резать жирных пацанов вроде тебя!..