Сценарист

Син Айкава

Публика, бродящая по помещению, настолько погружена в созерцание произведений искусства, что словно они сами становятся частью этой выставки. Они тихо говорят между собой, обмениваясь впечатлениями, но слова звучат приглушенно, словно эти люди боятся нарушить магическую атмосферу данного места.

Глаза переходят с одного полотна на другое, пленяясь разнообразием стилей и тематик. Одна картина представляет залив, укутанный рассветным туманом. Море кажется живым, его волны нежно обнимают маленький берег, а отдаленные горы растворяются в легкой дымке. Каждая линия, созданная кистью мастера, пропитана страстью к морю, и кажется, что оживает прямо перед глазами зрителя.

Переходя к следующей картине, взгляд посетителей падает на портрет незнакомца. Очищенная от времени поверхность полотна всё также оживляется

перед глазами, как и каждая картина в этой галерее. Взгляд незнакомца кажется пронзительным, его глаза словно загадочно говорят человеку, что смотрит в них, о чем-то, что остается скрытым — его посыл просто невозможно понять обычному смертному человеку, что ни разу в жизни не создавал собственными руками шедевр, потому ему незнаком этот язык, на котором картина пытается передать ему особенное послание. Реалистичность этого портрета захватывает дух, и нельзя не подумать о том, что гениальный художник запечатлел на полотне, но основной замысел постичь никому не удастся — гений художника непостижим.

Завершая обход галереи, внимание привлекает абстрактное произведение искусства. Яркие краски и фантастические формы создают ощущение бесконечного движения и энергии. Здесь каждый зритель может найти свое толкование, и именно это многообразие и силуэты зрителей, поглощенных этими полотнами, можно увидеть по всей галерее. Это не простая возня красками по белому полотну — это скрытый гений автора, который также пытался передать особое послание тем, кто попытается оценить картину по достоинству. Это не возня — это самые настоящий шедевр!

Подле одного такого шедевра стоял человек весьма привлекательной внешности: на вид он имел лишь слегка за сорок, на голове имел длинные чёрные волосы, а одет он был в чёрную рубашку и такого же цвета брюки. На ногах же его были надеты… кроссовки белого цвета, которые никак не сочетались с его нарядом, но самому ему, кажется, было плевать. Было видно, что ему весьма удобно в таком наряде, так что никто и не задавал ему лишних вопросов.

Прямо сейчас он рассматривал картину, что висела прямо перед его взором. Его переполняли самые разные чувства: восхищение, радость, изумление, но всему этому противоборствовали боль, разочарование и грусть, что накатили на него несколько дней назад. Быть может, у этого человека случилось что-то, что не позволяет ему полностью отдаться искусству. Почему же существует такое предположение? У него пустой взгляд. Совсем пустой. Создаётся впечатление, будто бы он здесь просто существует. Создаётся впечатление, будто бы он… неживой.

Продолжая стоять перед картиной, мужчина всё так же поглощён своими мыслями. Его глаза, холодные и безжизненные, словно глядели сквозь полотно, проникая в самую суть произведения искусства. Больше всего в них отражалось отсутствие, пустота, словно он был лишён каких-либо эмоций или связи с реальностью.

Мимо проходящие люди могли видеть, как он переводит взгляд с одной детали на другую, словно ища что-то, чего не смог найти. Его выражение лица казалось мрачным и угрюмым, словно он был обременён невидимым грузом, который тяготил его душу. То и дело, его брови нахмуривались, а уголки губ складывались в грустную гримасу. Может быть, прошлые травмы или утраты оставили на нём свой горький след. В его глазах была тоска, которую трудно было не заметить. Он словно был заточен внутри себя, заперт в мрачном лабиринте, который только он сам мог понять.

В момент, когда, казалось бы, он вот-вот полностью оборвёт связь с реальностью, полностью погрузившись в свой внутренний мир, к нему подошёл человек элегантной внешности и довольно-таки почтительного возраста. Он внимательно посмотрел на мужчину, после чего, тяжело вздохнув, тоже обратил свой взор на многими признанный шедевр, изображённый на полотне.

— Господин, я, разумеется, понимаю, что это не моё дело, но всё же хочу задать вам один вопрос. — начал говорить он, стараясь подобрать правильные слова, дабы не разгневать человека, к которому он обращается. — Что с вами произошло? После той ночи вы сам не свой. Быть может, мне стоит о чём-то позаботиться, чтобы вы стали немного… обычным. — поинтересовался он, после чего замолчал, дав время на обдумывание ответа своему собеседнику.

Мужчина же вздохнул. Кажется, слова этого человека смогли пробудить в нём некоторые чувства, но на лице всё ещё оставалась

грустная гримаса.

— Я могу сравнить ситуацию, в которой оказался, с этой картиной, Альфред. — начал отвечать он, медленно проговаривая каждое слово. — Когда ты смотришь на картину, ты восхищаешься целой композицией, восхищаешься тем, что изображено на полотне. Ты делаешь это в общих чертах, так что на этом этапе даже не задумываешься о каком-либо смысле. Затем, когда ты решаешь изучить картину намного лучше, ты поражаешься деталям, что изначально не были тебе видны. Тебе становится радостно от того, что эта картина не такая простая, как тебе могло казаться на первый взгляд. — проговаривал он, не убирая взгляд от полотна. — Ты ищешь деталь за деталью, медленно понимая весь смысл, что автор пытался донести. С каждой новой деталью он становится всё лучше и чётче, от чего тебе хочется быстрее дойти до самого конца. И вот, когда ты обнаруживаешь последнюю деталь, ты понимаешь, что она полностью меняет всё то, что строилось до этого. Переворачивает с ног на голову. — подошёл к основной мысли своего монолога он. — Эта деталь полностью перечёркивает всё то, чем ты так восхищался, ради чего так старался. Ты пытаешься убедить себя, что всё не так плохо, но с каждой такой попыткой самоубеждения приходит осознание, что всё это время ты шёл не к тому, чего хотел, получил то, чего не желал, видишь то, что не хочешь видеть. И наступает разочарование. Тотальное разочарование, Альфред. — закончил свою мысль он, после чего вновь грустно вздохнул.

Старик внимательно выслушал своего господина. Он пытался понять в своей голове, с чем это связано, но правильные мысли никак не помещали его уже седую голову. Тем не менее где-то в глубине его души зародилось одно предположение, о котором он тут же решил спросить, дабы понять, в каком направлении ему стоит двигаться в этом разговоре:

— Полагаю, ваша встреча с тем парнем повлияла на вас так?

Мужчина грустно улыбнулся.

— До нашей встречи я представлял его совсем иначе. Мне представлялся человек, который очень сильно похож на меня. Нет, не в плане внешности — тут мы и так схожи. Скорее, я надеялся, что у него будет такое же видение, как и у меня. Мне хотелось верить, что у него сложится нужный характер, благодаря которому мы, наконец, сможем с ним полноценно действовать. Я долгое время наблюдал за его успехами, за его провалами, за его поступками и действиями, и мне казалось, что мы с ним действительно одного поля ягоды. Однако, когда я услышал его слова и увидел его глаза… я разочаровался. Это не тот шедевр, каким я его себе представлял, и каким я его всегда называл. Это бракованный товар, я бы сказал. Я очень сильно разочаровался, Альфред. Моему разочарованию нет предела. — вновь выговорился он, после чего его лицо приняло гримасу злобы.

Альфред таким словам не сильно обрадовался. Он осознал, в чём же заключалась причина нездорового поведения своего босса, и он прекрасно понимал, почему этот мужчина прямо сейчас испытывал невиданное им ранее разочарование.

— Вы уверенны, что всё так плохо? — решил попробовать переубедить господина Альфред. — Быть может, у вас просто сложилось неверное первое впечатление о нём после долгой разлуки?

В ответ на это собеседник посмотрел на него немного раздражённым взглядом, что прямо говорило о том, что старику прямо сейчас лучше не стоит лезть в данную тему со своими предположениями.

— Я прекрасно понимаю, о чём говорю, Альфред, и в следующий раз тебе стоит лучше подумать о том, что сказать. Не думай, что я могу ошибиться в таком выводе. — проговорил он, после чего переместил взгляд на другую часть картины. — Когда я увидел его глаза, Альфред, я… будто бы снова увидел её. Создалось впечатление, будто бы… нет, это на меня точно смотрела она. У Сина её глаза, я и ненавижу этот взгляд. В тот момент он смотрел на меня её глазами и говорил её словами. Это так раздражает, знаешь ли. Уверен, если бы она прямо сейчас была жива, она бы сильно злорадствовала надо мной. И я не могу понять, как всё сложилось так, что он перенял её основные черты, ибо он даже не знает её, не помнит и никогда с ней не общался. Я нахожу это очень странным, мой друг. — уже более спокойным голосом говорил мужчина, но на его лице всё ещё можно было увидеть спектр различных негативных эмоций, которые могли вырваться наружу в любой момент, уничтожая всё на своём пути.