Сценарист

Син Айкава

Син ухмыльнулся и слез с мотоцикла, после чего положил шлем на сидение. Вернув взгляд на Максвелла, он начал отвечать:

— Это был мой первый опыт езды на байке.

От таких слов глаза Максвелла расширились. Похоже, что он был шокирован данной информацией.

— Да ты гонишь. — произнёс он, не желая верить словам собеседника. — Новичок ни за что в жизни бы не смог так водить. Я в такое никогда не поверю. — недоумевал он.

— Понимаю. — кивнул Айкава, опёршись спиной на мотоцикл. — В детстве меня и многих других ребят обучали особенные преподаватели, что вбивали нам в головы, что мы обязаны ориентироваться везде и всегда очень быстро. Это касалось всего, чем может вообще заниматься человек. Из-за всех

этих уроков я и смог так быстро освоить большинство фишек вождения этого двухколёсного монстра. — по-доброму улыбнулся Син и провёл рукой по корпусу железного коня.

— Что-то вроде школы для вундеркиндов или детей богатых людей? — решил уточнить свою догадку Райт.

— Не совсем, но суть ты уловил. — не стал вдаваться в подробности парень, быстро перейдя на другую тему. — Получается, тебя можно вычёркивать из дела?

Максвелл с непониманием посмотрел на Сина, будто бы последний выпалил что-то из разряда вон выходящее. Айкаву же такой взгляд немного смутил, ибо он полагал, что верно помнил поставленные ему условия перед заездом.

— С чего это? — удивлённо спросил Максвелл. — Я в деле.

— Но я же проиграл гонку. — решил напомнить ему собеседник. — Исходя из нашего своеобразного пари, я должен выписать тебя из своей миссии, ибо не смог прийти первым в этом заезде. Ты же сам поставил такие условия. — недоумевал парень.

— Ах, вот ты о чём. — слегка смущённо произнёс парень, почёсывая затылок. — Я слегка тебе соврал.

— Соврал? — переспросил Айкава.

— Да. — ответил Райт и скрестил руки у груди. — Я хотел проверить твою решимость и твою волю. Мне не нужна была победа от тебя — мне нужно было лишь увидеть то, на что ты способен. Я поставил тебя в сложные условия и загнал в рамки, загнав тебя в изначально проигрышную ситуацию. Однако, мужик, несмотря на всё это, ты не опустил руки и не сдался, а спокойно принял вызов, решив побороться. Мне нравится такое. — улыбнулся Максвелл и посмотрел на голубое небо. — На такое способен далеко не каждый, и это то самое качество, что я ценю в людях.

— Исходя из этого? — решил убедиться в своей теории Син.

— Я приму участие в твоей миссии. Можешь на меня рассчитывать. — с ухмылкой ответил Райт.

Син ощутил внутри себя смесь облегчения и радости, а затем наступило и полное спокойствие. Все сомнения и тревоги, которые могли возникнуть во время гонки и после нее, исчезли мгновенно. Теперь он знал, что не только смог преодолеть испытание, но и получил доверие и уважение от Максвелла, а также получил его согласие участвовать фактически в самоубийственной миссии.

Для Айкавы всё было просто прекрасно.

— Вот только я не могу понять одного. — произнёс Син, прикрывая глаза. — Зачем тебе всё это? Хочешь кому-то отомстить? Или же более престижные цели? — задал несколько вопросов он.

— Ты о чём? — слегка удивился Райт.

— Ты сам вызвался участвовать в том, что я планирую. Ты должен прекрасно понимать, что это — самоубийственная миссия. Ради чего ты хочешь выполнить её со мной? — спросил прямо Айкава. — В детстве были проблемы? Убили родителей? Ненавидишь героев? — решил предположить он. — Мне нужно хорошо знать тех, кто будет прикрывать мою спину в самый ответственный момент, так что поэтому мне нужно знать всё, что тобою движет.

Максвелл ухмыльнулся и посмотрел в глаза собеседника.

— У меня всё нормально. — ответил Райт. — У меня хорошие родители, что до сих пор живы. Я не подвергался издевательствам со стороны своих одноклассников. Что там было ещё? Ах, да, точно — я не ненавижу героев. — закончил отвечать на основные вопросы он.

— Тогда… — попытался снова задать вопрос Айкава, но был перебит.

— Мне просто хочется участвовать в интересных событиях. — назвал свою истинную причину Максвелл. — И я не хочу при этом сковываться правилами, рамками и законами.

Именно поэтому я стал наёмником, а не героем. — чуть подробнее рассказал он. — Я хочу прожить яркую и насыщенную жизнь, пусть она даже будет короткой.

Максвелл, улыбаясь своей непосредственности, смотрел вдаль, словно видя в ней свою собственную судьбу. Затем, с глубокой уверенностью в голосе, он произнес довольно-таки философское высказывание:

— Жизнь — это путешествие, полное возможностей и опасностей. Мы не знаем, сколько времени нам отпущено, но мы можем сделать каждую секунду значимой и яркой. В мире, где правят правила и ограничения, я выбираю быть свободным, преодолевать границы и идти в ногу с приключениями. Возможно, оно короткое, но я предпочитаю погаснуть ярким пламенем, чем прожить тусклую жизнь в тени. Пусть наше время будет наполнено страстью, экстримом и смелыми решениями. Я выбрал для себя такую судьбу, Син, и я ни о чём не жалею. Да, быть может, я умру раньше своих сверстников, но, чёрт побери, я успею прожить такую жизнь, которая другим даже и не снится!

Эти слова могли звучать весьма воодушевляюще, но только не для Айкавы, у которого в голове возник очень интересный вопрос, который он тут же поспешил задать своему собеседнику, что прямо сейчас почти светился от радости:

— А не боишься ли ты, что, убив Звезду, ты испортишь эту самую жизнь другим людям? Испортишь её таким же, как и ты.

Райт недовольно нахмурился.

— К чему мне переживать о том, что мои действия как-то повлияют на других? Мне больше всех надо? — задал риторический вопрос он. — Все эти люди, окружающие нас, никогда не думают о том, как они могут влиять на чужую жизнь своими действиями. Каждый день правительство грабит нас, поднимая налоги, не улучшая при этом нашу жизнь; Каждый день несколько человек убивают несколько десятков человек, никого при этом не спросив; Каждый божий день наши деньги становятся всё меньше и меньше, а карманы наших чиновников становятся всё больше и больше. Как ты думаешь, кто-нибудь хоть раз подумал о том, что что-то из всего мною названного может плохо повлиять на мою жизнь? Да нихрена, чувак! Всем им насрать на меня, и насрать на всех остальных. — объяснял он, пытаясь донести до собеседника свою позицию. — А чем я хуже? Я должен быть альтруистом и помогать всем, заботясь о каждом? Нет, чумба, мне этого не надо. Пора бы уже признать, что наше мировое общество — сплошные эгоисты, что каждый день делают всё лишь ради себя. Поэтому, Син, если я захочу убить Звезду, я сделаю это, не заботясь о том, как это повлияет на других. Это моя жизнь, и я ни за что не стану делать её хуже из-за жизней других.

В этот самый момент на лице Максвелла буквально светилась радостная и уверенная улыбка. Похоже, эти слова он говорил от чистого сердца, и это не могло не задеть Сина, ибо у человека, что прямо сейчас стоял напротив него, была куда более высшая цель, чем у него самого, что стремится лишь отомстить. В этот момент его голову даже начали посещать мысли о том, что ему стоит просто остановиться и всё обдумать, что, быть может, сможет кардинально сменить вектор его жизни на более радостный и светлый. Однако, как эти мысли только появились, так тут же и исчезли, будучи поглощёнными желанием убить обидчиков и совершить свою праведную, как ему казалось, месть.

— А ради чего живёшь ты, Син? — спросил Райт, вновь взглянув в глаза собеседника, дабы увидеть в них искренность и блеск, что секундами ранее были у него.

Однако, к сожалению Максвелла, он не увидел ничего, кроме блеклого и безжизненного взгляда. Создалось впечатление будто бы прямо сейчас напротив Райта стоял… не совсем живой человек, и это немного пугало гонщика.

— Я живу ради того, чтобы отомстить, друг. — признался Син. — И пока моя месть не будет совершена, я ни за что не умру, какие бы сильные враги мне не попадались на пути.