Сценарист

Син Айкава

— Я не про это. — тут же подметил Дженсен. — Я к тому, зачем тебе участвовать во всём этом? Есть какая-то конкретная цель?

— Такая же, как и у тебя, бородатик. — выставила девушка ответ в весьма игривой форме.

— Сомневаюсь, что у нас они одинаковые.

— Но они мне не известны, сечёшь? Я не собираюсь раскрывать всю свою подноготную едва знакомому человеку.

Этот ответ даже немного понравился Дженсену, хоть тот и был достаточно грубым и резким. Честно говоря, он уважал тех людей, что говорят прямо, когда их что-то не устраивает, и когда им что-то не нравится.

Тодд находил таких людей достаточно сильными и смелыми — он находил их такими, каким он не мог быть сам. Смотря на эту юную девицу, что уже не побоялась явиться в логово настоящих стервятников, и при этом уже успела нагрубить одному из сильнейших наёмников этого места, он вспоминал себя, когда был в таком же возрасте. Разница была лишь в том, что она нашла в себе смелость нагрубить ему, а он так и не смог отказать отцу, когда тот отправлял его на войну.

— Можешь снять свою маску. Здесь нет никому дела до того, кто ты за пределами этих стен. — посоветовал Дженсен.

— Если так, то без проблем. — немного подумав, ответила Лола. — Но, если что-то случится со мной после этого, я тебе лично глотку перегрызу. — в шуточной манере продолжила она.

Руки девушки быстро настигли маску, после чего, при помощи ловкого движения, предмет маскировки был успешно снят, явив на свет весьма миловидное личико, от вида которого бывший солдат даже слегка улыбнулся.

— Я помогаю Сину лишь из-за денег. — признался бывший солдат. — Он предложил мне хорошее положение, и я ответил согласием. — немного приврал историю Тодд, не желая делиться всем, ибо разделял позицию девушки.

— А я присоединилась для того, чтобы отомстить системе за гибель своего родного человека. — тоже вскрыла часть своей истории Лола. — Похоже, причины участвовать в этом у нас совсем не благородные. — усмехнулась она.

— Пожалуй, соглашусь. — произнёс Дженсен и всё-таки допил всё содержимое своего стакана.

— Нравится алкоголь? — поинтересовалась девушка.

— Просто соскучился по нему. Пять лет был в долгой завязке. — ухмыльнулся от иронии в своих словах Тодд.

— Слез со здорового образа жизни? — не унималась она.

— Слез с постоянных попыток выжить, заменив их на саму жизнь.

В голове Дженсена всплыли мрачные и тяжелые образы дней, проведенных в плену фанатиков. Воспоминания, которые он старался забыть, но которые постоянно терзали его разум. Он видел перед собой моменты, когда в него стреляли из автоматов, видел грязные и холодные стены, испачканные кровью и рвотой. Каждый миг в плену был как погружение в ад, где он был лишен свободы, и где страдания становились его единственными компаньонами.

В его воспоминаниях звучали его собственные крики, которые до сих пор пронзали его уши. Он продолжал их слышать даже тогда, когда молчал, слышал собственные стоны боли, а также зловещие голоса и угрозы своих палачей. Он чувствовал боль и изнеможение, которые пронизывали его тело и душу. Каждый день был испытанием, когда он боролся за выживание и сохранение последнего кусочка своего человеческого достоинства.

Такие воспоминания пронизывали его настолько глубоко, что он иногда ощущал, будто они стали частью

его самого. Они переплелись с его существованием, заставляя его ощущать тошноту и тревогу даже в самых обычных моментах.

— Какой-то ты очень скучный. — заметила девушка, после чего легла головой на сложенные руки, что прямо сейчас находились на барной стойке. — Такие однообразные и односложные ответы. Жуть! Как можно так жить? — с раздражением спросила она.

— Было бы странно, если бы я в своём возрасте был очень активным и заряженным. — усмехнулся Дженсен. — Меня бы явно каким-нибудь дурачком признали.

— Даже это звучит куда интереснее, чем то, как ты ведёшь себя прямо сейчас! — надулась Лола.

— Если ты хочешь, чтобы всё вокруг стало веселее, ты можешь вызвать комедиантов. Ну, или же просто выпить. — предложил два варианта Тодд, внимательно следя за реакцией Мелтон.

— Никогда не притронусь к этой дряни. — тут же ответила Лола, указывая на пустой стакан. — Он лишь портит людей.

— Или делает их лучше. Всё зависит от самого человека. — подметил Тодд.

— В твоём же случае, похоже, он никак не действует на тебя, ибо хуже уже быть не может. — съязвила девушка.

— Чем же я так тебе не понравился? — спросил бывший солдат с невинной улыбкой на лице.

— Не люблю бородатых и нудных мужчин. — даже не думая, ответила Лола.

— Ох, чёрт! Я оскорблён! — наигранно изобразил обиду Тодд. — Ты должна искупить свою вину!

— И чем же? — с небольшой заинтересованностью спросила Мелтон.

— Думаю, одной ночи будет достаточно для твоего прощения. — решил пойти в это русло Дженсен.

— Боюсь, что эта ночь может стать для тебя последней, старик. — с ухмылкой произнесла девушка. — У тебя же сердце остановится в самом начале. Найди себе ту, что будет комфортна твоя скорость.

— Думаешь, что я настолько стар, что окажусь ТЫ мне окажешься не по плечу? — со смешком в голосе спросил бывший солдат.

— Именно. — ехидно ответила она. — Да и старику мне отдаваться как-то не хочется. Но ты можешь попытать свою удачу чуть позже. Быть может, я сделаю тебе подарок перед твоей смертью, если ты, конечно, будешь хорошо себя вести.

— Обязательно буду вести себя хорошо. Только не забудь отстоять очередь — сегодня ты попала аж в её конец. Надеюсь, ты не будешь сильно старой к тому моменту, когда пройдёшь её всю. — ответил Тодд и самодовольно ухмыльнулся.

В этот момент телефон, что Лола положила на стойку ещё в самом начале разговора, завибрировал, а на экране высветился подписанный контакт. Как только Тодд прочёл имя звонившего абонента, ему стало немного грустно, но он смог не подать этому виду.

«Отец»

Лола начала игнорировать звонок, будто ничего не происходит. Ее лицо выражало полное безразличие, словно звонок от отца был всего лишь непримечательным шумом в фоне. Но Дженсен заметил, как она будто бы пытается убедить себя в том, что она всё делает правильно. Её движения были резки, она старательно пыталась отвлечь своё внимание на что-нибудь другое, а её поза сменилась на более напряжённую — всё это показалось Дженсену странным.