Сценарист
Шрифт:
Син продолжал стоять у окна, но теперь его выражение стало слегка менее самодовольным. Он слушал слова Дженсена с интересом, внимательно анализируя каждое сказанное предположение. Его уверенная поза чуть-чуть ослабла, словно он начал задумываться над тем, что было сказано.
Впервые за этот разговор, его улыбка стала более скрытной, но она все равно оставалась на лице.
— Прекрасный анализ, Дженсен. — похвалил старания собеседника парень. — Очень интересное предположение, и звучит всё вполне логично, но даже если ты близко к правде, то ты далеко от полной картины.
— Я и не сомневаюсь в этом. — развёл руками мужчина. — У тебя, несомненно,
— Зачем мне это делать? — недоумевал парень. — Разве тебя волнуют проблемы человека, с которым ты знаком меньше месяца?
— По большей части, парень, мне плевать. — не стал врать мужчина. — Но почему-то, когда я смотрю на тебя, я вижу себя. Не молодого себя, а именно нынешнего себя. Только вот к этому состоянию я шёл почти два десятилетия, а ты такой уже в подростковом возрасте. Мне очень интересны условия, при которых возник нынешний ты. Здесь явно кроется что-то необычное.
— Даже если так, ничего уже не изменить. — с грустной улыбкой произнёс парень.
— Всё можно изменить в любой момент. — не согласился с собеседником Дженсен, натягивая при этом на себя джинсы. — Если ты действительно будешь желать изменений, они произойдут. Тем не менее, если ты всё время будешь думать в сторону обречённости, ты никогда не сбежишь из этого ада. Более того, ты и умрёшь в этом самом аду. Умрёшь в одиночестве. И никто не придёт на твои похороны, да и не будет их. Такая судьба у таких людей, как мы. — теперь уже Тодд грустно улыбнулся. — Поэтому, парень, если ты захочешь избежать подобной судьбы, просто поговори со мной. Меня уже не спасти, учитывая мой возраст и всю мою подноготную, а вот тебя всё ещё можно спасти. По крайней мере, ты ещё можешь начать спокойную жизнь: без убийств, без смертей и, быть может, даже с семьёй. — договорил мужчина, надевая на себя футболку.
— Складно ты всё говоришь, но немного противоречишь сам себе. — подметил подросток. — Если всё можно изменить в любой момент, то почему ты продолжаешь быть прежней версией себя? Разве ты не можешь всё резко изменить? — задал вопросы он, пытаясь подловить своего собеседника.
— Проблема в том, что я не желаю этих изменений. — тут же ответил Дженсен. — В моей голове уже укоренились некоторые принципы, соблюдать которые я поклялся себе до конца жизни, потому не могу свернуть с выбранного пути. — объяснил он, после чего вновь взглянул на Сина. — Твоя же голова пока не забита подобной ерундой, потому ты можешь делать всё, что только тебе вздумается, и ты в любой момент можешь пойти по другому пути. Именно в этом наше различие. Практически единственное отличие. — закончил он, надевая на себя куртку.
Син внимательно слушал Дженсена, его брови слегка нахмурились, пока он улавливал нюансы в сказанных словах.
Когда Дженсен закончил свою вновь затянувшуюся речь, Айкава медленно кивнул, словно давая понять, что понял сказанное. Его улыбка стала менее яркой, но она все еще оставалась на лице, хотя теперь она выражала больше уважения, чем самодовольства. Он подошел к столу и нашел на нем стакан с водой, чтобы утолить свою жажду.
— Те две девки всё ещё в зоне действия моей причуды. — сказал Син, отпив немного воды из стеклянного сосуда. — Сам убьёшь или мне это сделать?
— А зачем их убивать? — недоумевал мужчина. — Через несколько часов они точно забудут о том, что произошло здесь. В добавок, они ничего не сделали, чтобы быть убитыми.
— Последние слова мог бы и не говорить. — ухмыльнулся подросток. — Ты явно не тот, кого подобное заботит.
— Я не всегда был таким. — подметил Дженсен. — Не трогай их. Пусть живут. Быть может, они найдут своё счастье в жизни, в результате чего перестанут цепляться за первых встречных мужчин.
— Не люблю, когда лишние свидетели живы. — не унимался подросток.
— Перестань поддерживать свою психическую болезнь. Не все в этом мире желают сделать тебе плохо и больно. — продолжал стоять на своём бывший солдат, всем своим видом явно давая понять, что он против данных убийств.
Наконец, Син сдался, позволив двум дамам явно лёгкого поведения жить. В конце концов, мужчина был в чём-то прав. По крайней мере, подросток мог согласиться с тем, что не все в этом мире желают ему зла. Да и убивать их было бы слишком подозрительно и опасно, ибо в последние несколько дней Звезда гонялась за каждым преступником в этом городе, потому убийство этих девушек могло привести к нежелательному на данный момент вниманию.
— Далеко собрался? — поинтересовался Син, наблюдая, как Дженсен собирался покинуть квартиру, надевая обувь.
— Хочу повидать одного родственника. Давно с ним не общались. — ответил ему мужчина.
— Надолго?
— Постараюсь вернуться пораньше, но ничего не обещаю. — закончив с обувью, произнёс Тодд, выпрямляясь. — У тебя есть планы?
— Да, есть. — честно ответил Айкава. — Нужно напомнить нашей Звёздочке о том, что мы ещё существуем.
— Мне опасаться того, что она придёт по наши души этой ночью? — с явным сарказмом поинтересовался Дженсен.
— Надеюсь, что нет. — не слишком уверенно ответил подросток.
— Ну, если что, я и так не планировал долго жить. — пожал плечами Тодд, открывая входную дверь. — Я пошёл. Будь паинькой.
— Обязательно, пап. — саркастично ответил парень.
Бывший солдат лишь улыбнулся, после чего вышел из квартиры и начал спускаться по лестничной клетке. Син же, захлопнув дверь, вернулся в свою комнату и подошёл к окну, где и остался стоять на достаточно долгое время, глядя на уходящего Дженсена через стекло. Его выражение стало более серьезным, как будто он обдумывал сказанные слова и размышлял о том, что происходило. Он переводил взгляд с уходящего мужчины на улицу, словно что-то таинственное занимало его мысли. Он слегка скрестил руки на груди, словно внутри него происходила внутренняя борьба, и он пытался в ней разобраться. Его брови были слегка нахмурены, и глубокие морщины появились на его лбу, свидетельствуя о напряжении, которое он переживал.