Сценарист
Шрифт:
Юный злодей пристально смотрел в камеру, словно сверля взглядом каждого из зрителей. Его слова звучали как угроза, пронизывая пространство и время. Он говорил с уверенностью и безжалостностью, которые вызывали ужас и отчаяние у тех, кто смотрел его выступление.
По всей стране и даже за её пределами люди были потрясены его заявлением. Некоторые из них были поражены ужасом перед представленной перспективой: лишиться всего, что они знали и любили, из-за безумного юноши, стремящегося к власти. Другие испытывали гнев и отвращение к такой наглости и дерзости. Им казалось, что никакой ценой нельзя оправдать такие действия.
Но среди зрителей также были и те, кто начал задумываться. Они взвешивали все возможные
— А теперь мне бы хотелось обратиться к тому, чьё имя уже не раз было упомянуто во время этой речи, хоть я сначала и не хотел его называть, — издал смешок подросток, в очередной раз привлекая внимание людей. — Тебе повезло, что в прошлый раз я тебя не прикончил. Ты и сам понимаешь, что твоя смерть приближается, и ей являюсь я — юный и наивный мальчик, пацан, что озлоблен на этот мир, а также тот, чью семью ты посмел тронуть много лет назад. Я заставлю тебя заплатить за всё, что случилось не только в моей жизни, но и в жизни других. Одного виновника уже постигла страшная участь, и я собираюсь прийти за тобой, чтобы завершить начатое, — Айкава сжал кулаки и посмотрел в камеру самодовольным, но при этом и озлобленным взглядом. — Следующая наша встреча будет последней, Все За Одного. Большое зло способно навсегда уничтожить лишь большее зло, и я, безусловно, являюсь таким. Те, кто попытаются помешать мне, будут уничтожены. До тех же пор… я объявляю войну всем, кто примет вражескую сторону. Я не стану трогать героев, пока с тобой не будет покончено, но я уничтожу каждого, кто встанет на твою защиту. Прятаться бесполезно — я найду тебя и сделаю то, что не смогли сделать другие. Я… заставлю тебя испытать страх, превращу тебя в труса и уничтожу на глазах всего мира. И это не предсказание или обещание — это спойлер.
Айкава встал со стула и подошёл ближе к объективу камеры. Наступало завершение этого долгого выступления.
— Попробуй не струсить и прийти на последнюю битву лично, Повелитель Демонов, — насмешливо произнёс Син. — ведь тебя придёт убивать сам Дьявол!
Трансляция прекратилась.
Глава 66.6. Мемориал.
От прошлого не убежать, не скрыться, его не утаить и от него не избавиться. Оно всегда будет следовать за тобой по пятам, всякий раз напоминая о своём существовании именно в те моменты, когда тебе об этом будет болезненнее вспоминать. Как бы ты ни пытался его забыть, как бы ни пытался думать, что оно для тебя не так уж и важно, — оно всё равно будет терзать твою душу, подобно ножу, лезвие которого только что наточили.
Сколько бы времени ни прошло, я буду продолжать не только чувствовать кровь на своих руках, но и видеть её в моменты безумия, в моменты истерики и эмоционального срыва, что случается со мной, пожалуй, довольно часто. Бесконечные самокопания вечно усугубляет этот процесс — подталкивает к трём вышеназванным событиям. И их не остановить. Невозможно остановить этот поток негативных мыслей, как и невозможно его замедлить. Что бы я ни делал, картины прошлого продолжают возникать перед моими глазами, всякий раз напоминая о моей вине и моих грехах.
Каждое утро я просыпаюсь с тяжестью в груди, и вместо облегчения после сна я чувствую только усиление этой тяжести. Стоит мне лишь открыть глаза, как воспоминания начинают кружиться в голове, словно демоны, жаждущие моей боли. Они вырываются из темных уголков разума, едва дождавшись рассвета, и начинают разрывать моё сознание на части.
Я стараюсь найти хоть какую-то передышку, отвлечься, погрузиться в рутину, но всё это бесполезно. Вина — это не просто чувство, это клеймо на душе, которое не
Я медленно беру в руки ещё одну деревяшку, обдумывая, какое имя нанести на неё. Воспоминания вновь обостряются, воскрешая в памяти лица людей, которых я больше никогда не увижу.
Иногда я пытаюсь убедить себя, что это всё наказание за мои грехи, что я заслуживаю этой боли, что не имею права на прощение или покой. Но даже такие мысли не приносят облегчения, они лишь усиливают ощущение безысходности. Прошлое становится тенью, неотступной и зловещей, и чем больше я пытаюсь от неё убежать, тем сильнее она охватывает меня, напоминая о каждом ошибочном шаге, о каждом неправильном выборе, о каждом предательстве, о каждом незаслуженном прощении.
Медленно вырезая имя на табличке, я погружаюсь в ритуал, который, кажется, единственный способен хоть немного отвлечь меня от этих мыслей. Дерево поддается лезвию ножа, и каждый взмах будто высвобождает из меня частичку боли.
В моменты отчаяния мне кажется, что я застрял в бесконечном круговороте страданий, где нет ни начала, ни конца. Я иду по жизни, как по лабиринту без выхода, где каждый поворот приводит меня к ещё большему ужасу, ещё большему разочарованию в себе. Впереди только мрак, позади — только боль, а посередине — я, раздавленный грузом собственных мыслей, уносящийся всё глубже в пучину безумия.
Вот и ещё одно имя добавлено. Сколько уже их здесь? Чёрт, сколько же дерьма случилось по моей вине. Каждый из них заслуживает быть помянутым, даже если это не принесет им покоя.
И всё же я почему-то продолжаю… жить, и это чертовски странно. Что-то продолжает удерживать меня в этом мире, всякий раз помогая встать на ноги, помогая оклематься и прийти в себя. Сколько же раз я должен был умереть? Сколько раз мне повезло остаться в живых? Сколько же людей умерло вместо меня? Удача спасает меня из раза в раз, но можно ли называть это удачей? Разве удача не должна приносить с собой что-то положительное? Что-то, что заставило бы меня вновь почувствовать радость, счастье, любовь и тепло. Нет, ничего из этого она с собой не приводит — лишь очередная порция боли, страданий и новых душевных терзаний.
В очередной раз прибиваю готовую табличку в воткнутую в землю деревяшку. Она становится частью мемориала, растущего с каждой минутой. Маленькие кусочки дерева, впитавшие мои раскаяние и скорбь.
Жить во имя страдания. Неужели такова моя судьба? Моя расплата? Быть может, это моё личное наказание за всё то, что я натворил? Может быть. Карма в этом мире точно существует, так почему же ей не показать мне, что за каждым выбором следуют последствия. Но тогда получается, что я не могу умереть из-за того, что ещё не получил всей порции своего наказания. Неужели это так работает? Или же здесь кроется что-то большее, чем обычная расплата за совершённые поступки, погубившие жизни сотен людей?
Помнится, Дженсен как-то говорил мне об этом. Всех деталей разговора не припомню, но кажется, он тогда говорил о своей жизни. Ему тоже тяжко пришлось, и много раз бывало, что он должен был умереть, но чудом оставался в живых. После очередного такого «чуда» он осознал, что не покинет этот мир, пока не выполнит определённую миссию. Ни её описания, ни её целей — он не имел о ней ни малейшего понятия, но понимал, что он должен что-то сделать, и тогда мир его отпустит.
Я кладу нож и деревянные дощечки рядом, и ненадолго отвлекаюсь, чтобы отдышаться. Моё тело устало, но сознание продолжает изматывающий диалог с самим собой.