Сценарист
Шрифт:
— Но… почему ты не появилась раньше? — спросил подросток, уткнувшись в плечо матери. — Ты ведь всё это время была рядом.
— Кенджи, — коротко ответила Кайри. — Он не любил, когда кто-то пытался ему помешать. Если бы он узнал, что я тут, он бы сделал всё, чтобы вновь разлучить нас.
— Но у тебя было столько времени после того, как он умер, — не понимал парень, слегка отстранившись лицом от плеча.
— Мне было… стыдно, — призналась Наито. — Всё это время я была рядом с тобой, но при этом никак не пыталась помочь. Разве это поступок… настоящей матери? — тут уже отстранилась сама
Айкава опустил взгляд. Лишь на миг внутри него возник гнев на мать из-за того, что она не появилась раньше. В этот самый момент он был действительно зол на неё. Она ведь могла ему помочь! Могла вмешаться и всё изменить! Она могла…
А потом всё исчезло. Син тут же вернулся в своё нормальное состояние. Ни гнева, ни злобы, ни разочарования – больше ничего из этого не было. Лишь радость и счастье от встречи с матерью, что грели его душу.
Конечно, он мог бы выплеснуть весь свой гнев и злобу наружу, но так он был бы больше похож на обиженного ребёнка, чем на рассудительного парня.
— Понятно, — постарался улыбнуться он. — Нам обоим пришлось тяжко, да?
Столь быстрая смена настроения насторожила Кайри. Она знала своего сына. Хоть тот и был достаточно импульсивен, но в этот раз будто бы было что-то не так.
— Ты… не злишься? — спросила она. — Я же всё это время никак тебе не помогала, никак не поддерживала, никак не пыталась спасти тебя…
— Мог бы, но это будет несправедливо, — честно ответил юный злодей. — Ты была свидетелем всех моих ужасных поступков, наблюдала за тем, как я убивал людей, как разрушал их жизни и судьбы. Это ты должна злиться на меня из-за того, что я не смог остановиться.
— Но ты ведь… — попыталась опровергнуть слова сына мать, но не смогла, ибо тот её тут же перебил.
— Не нужно говорить мне, что я ничего не мог с этим сделать, — отрицательно помотал головой он. — Всё это было совершено моими руками, и я никак не пытался бороться со своей злодейской сущностью. Из-за того, что я был труслив и слаб, я и не смог ничего сделать, и это исключительно моя вина, мама.
— Но…
— И я больше не собираюсь быть слабым и позволять другим управлять своей жизнью и судьбой, но для этого мне нужно закончить то, что началось чуть позже моего рождения. Без этого, увы, ничего не завершится.
— Ты не обязан этого делать, — попыталась убедить мать сына. — Это не твоя война! Ты уже сделал всё, чтобы освободиться. Ты теперь свободен, Шин! Просто…
— Я не убегу. Больше не убегу,— тон подростка стал холодным. — Когда-то давно мой отец положил начало жестокому насилию над детьми из-за Все За Одного, в результате которого из сотен в живых осталось лишь двое. ВЗО стал причиной этому, и я не могу прямо сейчас взять и оставить всё позади. Пора покончить с этим раз и навсегда, мама.
Безусловно, Кайри хотела остановить его. Она прекрасно понимала, к чему приведёт её выбор и каковы будут его последствия. Не такого будущего она желала своему сыну, но это именно то будущее, которое он выбрал. Выбрал сам. Без какой-либо помощи или указки.
— Я сделаю так, чтобы смерть всех тех детей не была напрасной, — решительно заявил подросток.
Наито с трудом сдерживала слёзы, которые накапливались
Как бы она ни старалась, слёзы сдержать ей всё-таки не удалось. Они текли по её щекам, но она боролась, чтобы не дать своему голосу дрогнуть. Внутри неё бушевал ураган эмоций – боль, горе, страх, и самая страшная из них – осознание того, что она не может изменить решение своего сына. Но она знала, что попытка остановить его только всё усугубит, создав пропасть между ней и её сыном, чего ей не хотелось.
Она не смогла принять участие в его жизни, не смогла быть рядом с ним в те моменты, когда это было нужно, и она не смогла дать ему свою любовь, в которой он так нуждался. Кайри считала себя плохой матерью из-за этого. Поэтому именно в этот момент она решила, что поддержит Шина — даст ему то, что не смогла дать раньше. Пусть его выбор ей был не совсем по душе, но сделал он его сам, и теперь она могла лишь встать за его спину и поддерживать его, наблюдая, как он отдаляется от неё всё дальше и дальше.
И она будет наблюдать за ним, пока тот не скроется в пучинах бездны. Мама будет смотреть на него до самого конца.
Она сжала свои руки в кулаки, стараясь взять себя в руки, и глубоко вздохнула. Её грудь тяжело вздымалась, как будто каждое её дыхание было наполнено невысказанной болью.
— Тогда иди, Шин, — сквозь слёзы улыбнулась она своей самой яркой улыбкой. — Сделай то, что должен, — в этом моменте её голос чуть не дрогнул, но ей удалось сдержаться. — Стань героем для этих детей и величайшим злодеем для остальных.
Син замер, его взгляд скользнул по лицу матери. Он видел в ее глазах слезы, но и что-то еще — глубокую печаль, смешанную с гордостью. В этот момент он почувствовал себя одновременно самым счастливым и самым несчастным человеком на свете. Счастливым от того, что наконец-то понял, что его мать всегда любила его, несмотря ни на что. Несчастным от того, что осознал, какую боль он ей причинил.
Он подошел к ней и обнял крепко-крепко. Тепло материнского тела согревало его изнутри. Он хотел сказать ей так много, но слова застревали в горле. Вместо этого он просто стоял и молча прижимался к ней.
— Спасибо тебе, мама, — наконец прошептал он.
Кайри гладила его по волосам, не в силах произнести ни слова. В этот момент она понимала, что, вероятно, это их последний разговор, потому старалась насладиться каждой секундой в объятиях сына.
Отстранившись, Айкава посмотрел на нее еще раз. Его глаза были полны решимости.
— Я сделаю все, чтобы ты мной гордилась, — сказал он и, не оборачиваясь, направился прочь.
Каждая клетка ее существа кричала, чтобы она бросилась следом, схватила его за руку и никогда не отпускала. Но она стояла, словно окаменев, прикованная к месту невидимыми цепями. Сквозь пелену слез она видела, как его фигура уменьшается, пока не растворилась в тумане. И тогда, наблюдая за почти неразличимым силуэтом, она улыбнулась и произнесла: