Сценарист
Шрифт:
Сначала послышался невероятно громкий гул. Затем задрожала земля, предвещая что-то ужасное. Потом в округе начал слышаться непонятный хруст. И только через несколько мгновений после последнего звука весь город начал рушиться, словно по нему прокатилась мощная волна цунами. Улицы, здания, целые кварталы – всё подвергалось скорому и тотальному уничтожению.
И рушились здания, и падали памятники культуры, и умирали монстры. Один за одним. В считанные мгновения. Никто ничего даже не успел осознать. Мгновенная смерть. Без криков, стонов и хрипов. Тихая и пугающая до глубины души кончина.
Через минуту всё затихло. Стояла абсолютная тишина. Половина города была полностью
Син медленно спустился на землю и неспешно идти вперёд, приближаясь к Все За Одного, который также застыл на месте, больше не решаясь отступать. Последний был шокирован увиденным. Теперь он отчётливо понимал, что ему не уйти от подростка.
— Да ты… настоящий монстр, — с заметной паузой произнёс старый злодей, пытаясь проглотить подкравшийся к горлу ком.
— Слышать подобное от тебя – настоящая услада для ушей, — легко и расслабленно произнёс Айкава. — Чудовище назвало меня монстром. Теперь я точно уверен, что добился успеха.
ВЗО горько ухмыльнулся. Весь его план был полностью разрушен и больше не подлежал восстановлению. Его разум быстро осознал, что для него всё было кончено, но почему-то в глубине своей души он всё ещё хотел продолжать сражаться, хоть и понимал, что любое сопротивление будет бесполезным – его враг был на несколько голов выше.
— Чего же ты добиваешься? — решил поинтересоваться он у подростка.
— Чего добиваюсь? — переспросил тот.
— Ты же ради чего-то всё это делаешь, верно? У тебя должна быть какая-то цель, чтобы идти на подобное. Ты выступил против меня, получил огромную силу и сейчас находишься в шаге от того, чтобы стать самым опасным злодеем за всю историю этого мира. Так ради чего всё это? Ради мести за прошлое? Или же у всего этого есть иной замысел?
— Сам Все За Одного решил побеседовать со мной по душам? — с иронией в голосе спросил Син.
— Ты всё равно меня уже не отпустишь. Финал я знаю, — с ноткой грусти ответил обладатель множества причуд. — Теперь мне хочется знать лишь одно – какую цель ты преследуешь.
Айкава на мгновение отвёл взгляд в сторону, его яркая улыбка стала меньше и приобрела печальный оттенок. Он медленно поднял голову, всматриваясь в безмолвное небо, словно ища там ответ на невысказанный вопрос. Глубокий вздох сорвался с его губ, и он, не торопясь, начал говорить, остановив свой взгляд на одном из белоснежных облаков.
— Знал бы ты, сколько раз я задавал этот же вопрос самому себе, — смешок вырвался из его уст. — Со стороны, наверное, все мои действия выглядят странными и нелогичными. Впрочем, по cути, так и есть, — пожал плечами он. — Долгое время я делал всё без особой цели и умысла, и лишь недавно мне пришлось задуматься об этом. Как ни странно, я пытался найти ответ там, где его не могло быть — в бесконечной ярости и мести. Вроде бы всё просто: убей тех, кто причинил тебе боль, и это должно принести облегчение. Но нет, с каждой новой победой я чувствовал себя всё более пустым. И тут я зашёл в тупик.
Его взгляд переместился вверх, и он заметил группу птиц, парящих в ясном небесном просторе. Они двигались плавно и свободно в едином потоке.
— Потом я решил подойти к этому вопросу с другой стороны – со стороны своей семьи, — продолжил он. — И после этого ответ пришёл ко мне достаточно быстро: я делаю всё это лишь ради того, чтобы отец не был полностью прав. Мне… хочется, чтобы хотя бы часть его плана была разрушена. Он с детства растил меня с целью уничтожить тебя, планируя почти каждый момент моей жизни. Всё проходило под его контролем: моё
Он невольно засмеялся, но смех этот был не из удовольствия, а скорее от недоумения и горечи. Его взгляд ненадолго скользнул по разрушенному пейзажу, ирония ситуации — когда всё, к чему стремился он, оказалось навязанной ему ложью — не могла не вызывать странного разочарования.
— Когда до меня всё это дошло, я понял, чего на самом деле желаю. Я… хочу быть личностью. Хочу быть… самим собой: без навязанных мыслей, в чистом разуме и со своими мечтами и желаниями. Но не только этом состоит моё главное желание, — сделал небольшую паузу он. — Вся моя жизнь была фальшивкой всё это время. Можно сказать, что я и не существовал в этом мире вовсе – в нём находилась лишь моя оболочка, которую контролировал отец. Именно с этим и связано моё главное желание – я хочу существовать в этом мире. Хочу, чтобы в нём существовало моё истинное я, но одного моего признания моего же существования мало, понимаешь? Я ещё не верю в то, что по-настоящему живу. Из-за этого я и решил стать величайшим злодеем – чтобы все люди запомнили меня! Я бы с радостью стал героем, чтобы меня запомнили и вспоминали добрым словом, но, увы, этого уже никогда не будет – не после того, что я сделал. Поэтому, mon amie, у меня остаётся лишь один путь – путь величайшего злодея, о котором не смогут забыть ещё очень долго. Плевать, что все они будут упоминать моё имя лишь в негативном ключе, и плевать, что моё имя будут мешать с грязью. Я не прошу понимания и не ищу прощения. Всё, что мне нужно, — это быть запомненным. Я хочу, чтобы мир помнил, что я существовал, что я оставил свой след, каким бы ужасным он ни был. Это всё, что у меня есть… и, наверное, всё, что мне нужно.
Его взгляд вновь поднялся к небу, и он на миг задержался на парящих там птицах, свободных и беззаботных, таких, какими он сам никогда не был и не мог быть. В его глазах мелькнула зависть, но она быстро исчезла, оставив лишь ту же грустную улыбку на его лице.
— Возможно, в другом мире, в другой жизни, всё могло бы сложиться иначе, — прошептал Айкава, едва ли осознавая, что говорит вслух. — Возможно, я мог бы быть счастлив, если бы у меня был шанс жить не как инструмент чужой воли, а как кто-то, кто способен принимать свои собственные решения. Но увы… Это всего лишь мечта, которой не суждено сбыться, — пожал плечами он. — Но я знаю точно, что мне под силу кое-что изменить. Сейчас у меня появилась частичка свободы, и я намерен использовать её на полную. Я разрушу план отца – запомнюсь этому миру так, как хочу этого я. Сейчас я действительно могу стать... сценаристом собственной жизни. По крайней мере, её конца.
Вздохнув, подросток на несколько секунд прикрыл глаза, собираясь с мыслями. После этого он вновь открыл их и направил взгляд на Все За Одного.
— Доволен? — поинтересовался Син.
— Вполне, — ухмыльнулся старый злодей. — Мне было бы достаточно и короткого ответа, но спасибо за столь подробное объяснение. Никогда в жизни не слышал истории столь печальной и вдохновляющей одновременно, — с сарказмом в голосе проговорил он.
В ответ на это подросток лишь слабо улыбнулся и направил правую руку в сторону противника.