Сценарий убийства
Шрифт:
– Будьте любезны назвать имя. Разборчиво произнесите фамилию для записи в протокол, – сказал я, как только Рот принес присягу свидетеля и сел в предназначенное для него кресло.
Все места в зале были заняты. Репортеры, часть от обычного корпуса, ежедневно допускавшегося на процесс, напряженно подавшись вперед, сидели на краешках скамей с блокнотами на коленях. Уже давший показания Джек Уолш прошел в суд, пользуясь своим правом отца жертвы. Льюис Гриффин, твердый духом, единственный оставшийся надежным другом Стэнли Рота, как всегда, занимал, словно зарезервированное
Едва приоткрыв глаза, секретарь суда взглянула на часы.
– Мистер Рот, это вы убили вашу жену?
– Нет, – твердо ответил Рот. Он выглядел сосредоточенным и в первый раз за все время суда был целиком увлечен действием.
– Мистер Рот, хотя бы однажды вам случалось бить или иным образом нападать на жену?
– Да, случалось.
Не выходя из-за стола защиты, я сделал пару шагов в направлении скамьи присяжных и попросил описать, что именно он сделал и при каких обстоятельствах.
Когда Рот ответил, я задал новый вопрос, стараясь подчеркнуть чрезвычайность события, форсировавшего акт насилия.
– Это случилось, когда вы впервые услышали о беременности жены? В день, когда она сделала аборт?
– Да, – печально и с сожалением сказал Рот. – Она ничего мне не говорила, ни единого слова.
– Она знала, что вы хотели ребенка?
– В этом состояла причина… основная причина нашего брака. Да, она отлично знала, что я хотел ребенка. Она понимала, что я хотел этого больше всего на свете.
– Если бы она сообщила, что собирается сделать аборт – из-за карьеры или по иной причине, например, сказав, что не готова иметь детей, – что бы вы сделали в этом случае?
Рот ответил не сразу.
– Не знаю, – после размышления признался он. – Если бы она сказала, что хочет подождать – например, год или какой-то другой конкретный период времени… Если бы поговорила со мной, сообщила, когда именно хочет родить, что ж… может быть. Но… если бы она оставила вопрос открытым, в таком случае – не уверен. Не думаю, что наш брак мог пережить такое.
– Но ведь она не говорила с вами про аборт? Она просто сделала его. Узнав про этот факт, вы пошли на конфронтацию с женой до такой степени, что в конце концов ударили ее. В тот момент, нанося удар, вы действительно хотели сделать ей больно, не правда ли?
– Да, хотел. Признаю. Я был в ярости. Будь я моложе, сильнее или еще резче… Возможно, в таком случае… она пострадала бы куда сильнее. То, что она сделала, казалось слишком оскорбительным – больше всего, что она делала раньше, – горько признался Рот. – Я был не прав, но в тот момент об этом не думал. Хотелось причинить ей ответную боль.
– И потом, после того как вы нанесли удар, она вызвала полицию?
– Да. Я сказал, чтобы она так сделала. – Рот на секунду замялся. – Нет, не совсем так. Я кричал: «Вызывай полицию!» Мы оба кричали. Разве это не ужасно? – Рот искоса взглянул на присяжных. На его лице отразились смущение и досада. – Взрослые
Наморщив лоб, он опустил взгляд и уставился на свои руки. Помолчав секунду, вздрогнул, будто подумав о том, что сделал.
– Она кричала. – Рот говорил, продолжая смотреть на свои руки. – Говорила, вызовет полицию. «Услышишь, как мир заговорит о великом Стэнли Роте», – обещала она, стараясь поквитаться со мной. «Арестован за избиение жены!» – Рот поднял голову. Затем пожал плечами и безнадежно махнул рукой. – Я и сказал: «Давай вызывай!» Хотелось скорее оказаться в суде, чтобы поведать одуревшим поклонникам: ей гораздо дороже внешний вид, чем шанс завести собственного ребенка.
Глядя в зал широко раскрытыми глазами, Стэнли Рот сидел в свидетельском кресле, положив руки на подлокотники. Его лицо приняло спокойное, даже задумчивое выражение.
– Кажется, не скажи я эти слова, она бы не позвонила. Наверное, я сам подтолкнул. Мэри Маргарет не терпела только одного: когда угрожали последствиями ее собственных поступков. Пожалуй, она вообще была самой своенравной из всех, кого я знал. Именно это качество позволяло ей так хорошо смотреться на экране. Перенося личное на все, что ее окружало, Мэри Маргарет заставляла думать, будто в кадре нет никого, более достойного внимания.
Я начинал опасаться, что Рот уйдет в сторону от намеченного курса, увлекшись разговором на темы, понятные лишь ему одному и никак не связанные с предметом дела. Однако он не сказал ничего лишнего. Взглянув на меня, Стэнли Рот ждал нового вопроса.
– Скажите суду, как, с вашей точки зрения, проходил визит детектива Крэншо.
Выделявшиеся на фоне темно-синей материи костюма седеющие волосы, умные, глубоко посаженные глаза и лоб, пересеченный глубокими морщинами, добавляли облику Стэнли Рота солидности. Он выглядел как человек, способный принимать решения. Или, наоборот, такое значение придавало облику наше знание о нем как о человеке известном.
Прокашлявшись, Рот ответил уверенным и звучным голосом.
– Мэри Маргарет сожалела о том, что сделала. О случившемся сожалели мы оба, – кивнув, добавил он. – Когда у ворот появился первый полицейский, я постарался объяснить, что произошло недоразумение и все в порядке. Однако полицейский настаивал, чтобы его впустили в дом. Боюсь, я не был с ним достаточно вежлив. Через несколько минут от ворот меня вызвал Крэншо.
Повествуя о том, как Ричард Крэншо намекнул, что ему нужно, Стэнли Рот описывал детали и диалоги в манере, характерной для режиссера или сценариста.
– Позвольте удостовериться, правильно ли я понял ваши слова, – спросил я после того, как Рот закончил. – То есть детектив Крэншо сказал о сценарии до того, как сообщил вам о том, как собирается вести расследование?
– Да. Как я говорил, он выглядел совершенно равнодушным к происшествию. Он не стал говорить с Мэри Маргарет наедине, чтобы убедиться, не хотел ли я склонить жену отозвать жалобу. Детектив не уточнил подробностей ссоры и даже не поинтересовался, действительно ли я ударил жену. Ничего. Он хотел поговорить о сценарии. Выбора не было. Пришлось обещать, что я посмотрю его работу.