Сцены из придворной жизни начала… конца…
Шрифт:
И вот тогда
Придет Беда,
Которую зовут
Война…
Трибун
– Пускай война!
В ней не моя вина.
Когда они толпой делили власть,
Я взял себе свою лишь часть.
И коли все так получилось,
Что все случилось
Как – случилось,
То незачем себя винить,
Раз ничего не изменить.
Наверное, пришла пора,
Чтобы рассыпалась страна,
Сама собой,
Как
Который стал давно трухой.
Спасти я целого не мог,
Но сохраню хотя бы свой кусок.
Не нам и не теперь решать.
Кому ответ за все держать,
Кто был герой,
А кто подсуден будет.
Пускай всех нас
История рассудит.
Сцена третья
(Царь (Трибун), Друг-Советник на сцене на фоне далекого Трона)
Царь
– Ну вот и все.
Кто смел,
Тот – съел,
Кто опоздал,
Тот – не успел.
Корона – на моем челе…
Ее размер подходит мне
Вполне…
Могу теперь
Отдаться страсти,
Которая зовется
Властью.
Друг-Советник
– Зачем вам власть?
Царь
– Сейчас скажу,
И на примерах покажу.
Есть тяга смертных к продолжению рода,
Которая самцов толкает к самкам.
Она сильна?…
Она сильнее смерти!
Когда самцы,
Влекомые инстинктом
Сшибаясь лбами,
Высекают искры
Любовных битв
Перед глазами самки,
Которая покорно ожидает,
Кто победит в смертельном поединке,
Чтобы ее покрыть
По праву силы.
Друг-Советник
– Зверье инстинктам следуя своим,
Дерется там, где места нет двоим,
Но человек не зверь.
Царь
– Он много хуже.
Зверь убивает
Только чтобы кушать.
У человека для убийств
Причин не счесть:
Дележка,
Ревность,
Зависть,
Злоба,
Месть,
Или, когда задета честь,
Или, когда задел плечом,
Иль стал работать палачом.
Тот убивает просто так
Тот – не за так,
Хоть за пятак,
Тот даже не упомнит как,
Сто человек
Убьет маньяк,
Не меньше изведет – судья,
Людей к петле приговоря,
Или под расстрел их подведя,
Но больше – бравый генерал,
Что на войну солдат погнал,
На бой,
Но больше – на убой,
Убийство ближних разрешив.
А чтоб солдаты больше убивали,
На грудь им вешает медали.
Зверь
Убив он ищет лишь покоя,
Чтобы еду переварить.
Но человек готов убить
Не для еды,
А просто так.
Он будет сыт,
Но он – убьет,
И оправданий тысячу себе найдет.
И в этом наш перед природой грех,
Что миллионы убиваем
И… не съедаем!
Друг-Советник
– Так вот ты про какой инстинкт,
Который убивать велит…
Царь
– Не про него,
Он только часть
Инстинкта, что зовется
…Власть!
Друг-Советник
– Что за инстинкт?
Не слышал про такой.
Царь
– Его ты не пощупаешь рукой,
Нельзя понюхать
Или надкусить,
Чтобы немножечко вкусить.
Ни осязать,
Ни подержать,
Ни в руки взять,
Ни притянуть,
Ни даже языком лизнуть,
Нельзя услышать
Или разглядеть,
Хоть в оба глаза на него смотреть.
Друг-Советник
– Так может нет его?
Царь
– Он – есть,
Его приверженцев не счесть.
Что самка – раз ее покрыв,
Ослабнет страстный твой порыв.
Захочешь есть,
Захочешь спать,
А завтра рано так вставать…
Что смерть, которая страшна,
Покуда в гости не пришла,
А как пришла – не бойся зря,
Поскольку нет уже тебя.
Все это только лишь мгновенья
Для страха,
Или упоенья,
Которые сейчас пройдут…
И в утешенье снизойдут
К тебе заботы и покой…
И ты махнешь на все р
Рукой.
Такой премиленький инстинкт,
Который сильно не зудит…
Друг-Советник
– А тот – зудит?
Царь
– А тот – скребет,
Душе покоя не дает.
Страданий этих не прогнать,
Не снизойдет к нам благодать,
Чтоб передышку нервам дать.
Друг-Советник
– Каков инстинкт!
Царь
– Приобретенный,
Историей людской взращенный,
Из войн,