Сцены из придворной жизни начала… конца…

Ильин Андрей

Себе ломает ноги

В буераках

И погибает,

Насладившись волей,

Которая его же и убила.

А коли б был в ярме,

Так был бы жив!..

Народ -

Что этот вол,

Покуда плетью бит – мычит,

И хоть не телится

Но пашет,

А коли вырвется,

Бодаться норовит…

В безумной ярости слепой

Себе же страшен.

Царь

– Так что ж

Держать народ

в ярме?

Первый Мудрец

– Держать!

Царь

– Кому?

Первый Мудрец

– Тебе!

Царь

– Но я был призван

Даровать свободу

Не знавшему ее

Народу!

Второй Мудрец

– Свободу от чего?..

От них самих?..

Ведь их темница

Возводилась ими

Для них!

И всяк в нее

Кирпичик свой

Вложил,

И за стеной той

Жил…

Да не тужил…

Царь

– Пусть будет так…

Но ныне стены пали!..

Третий Мудрец

– Лишь для того,

Чтоб сотворя руины,

Добыть из них кирпич

Для новых стен,

Которые они опять построят!

Своих трудов и пота

Не жалея,

Не ведая того,

Что дети их

Лишь только подрастут

Их вновь снесут!..

Царь

– Так дело в стенах?..

Или в кирпиче?

Второй Мудрец

– Кирпич лишь камень

Дело в том

Кто строит!

Коль каменщик

Кривой

И стены выйдут кривы!

Сколь их не повторяй!

Из раза в раз.

Подобное – подобное рождает,

Когда нам взять привычный материал,

И тем же инструментом,

В том же месте

Месить раствор

Известного состава

И так же кладку класть,

Как раньше клали,

Наняв таких,

Как прежде,

Мастеров,

То выйдет ровно то

Что здесь и было!

Царь

– Но кто тогда тот каменщик?

Второй Мудрец

– Народ.

Видать, не тот…

Иначе б из столетия

В столетье

Не повторялись

Годы лихолетья,

Когда подобно кошке,

Наш народ

Опять скребет

На свой изодранный хребет.

Царь

– Так что с ним делать?

Первый Мудрец

– Мором изводить.

Иль

по пустыням

Сорок лет водить,

Пока последний,

Кто теперь живет,

От старости

В могилу не сойдет

Царь

– Суров совет…

Другого нет?

Чтоб мне не тратить

Сорок лет?

Второй Мудрец

– Тогда – лечить.

Царь

– Кого и от чего?

Второй Мудрец

– Лечить народ,

По капле выжимая

Из них все то,

Что в них столетьями вливали…

Леченье трудное,

И здесь нельзя спешить,

Чтоб большую беду

Не сотворить.

Когда запущена болезнь,

Ее не излечить за день.

Царь

– Каков рецепт?

Второй Мудрец

– Запоминай,

И по нему

Леченье назначай.

Свобода – как лекарство,

Что спасает,

Когда его

По капле наливают.

Но – яд,

Когда его начать

Без всякой меры

Принимать.

Причем хоть внутрь,

Хоть наружно,

Поскольку – хочется,

А не поскольку нужно.

Царь

– Да как же так,

Когда кругом твердят,

Что несвобода – худший яд!

Третий Мудрец

– Иль ты не помнишь свой народ

Который, мер и удержу не зная,

Когда по жадности своей

Дорвавшись до свобод,

Упьется ими так,

Что в одночасье

Иль сам помрет,

Иль ближнего прибьет,

Иль вкруг себя все разнесет

До основания,

Чтоб все начать отстраивать потом

Своим же каторжным трудом.

Царь

– Хоть так помрет,

Хоть сяк помрет,

Хоть от леченья,

Хоть от хвори,

Тебя сам черт не разберет!

Второй Мудрец

– Аптекарь ты,

Тебе решать,

Чего народу прописать,

Чтоб от болячек излечить,

Но чтоб при этом не убить.

Непрост рецепт,

Нелегкое леченье,

Но у болезни

Трудное теченье.

Царь

– А коли – нет?..

Первый Мудрец

– Тогда опять

Ярмо придется

Надевать!

Свобода требует узды,