Сцены любви
Шрифт:
– Ромео не может быть слепым, – раздраженно бросил он. – Можешь себе представить эту сцену? «Ромео! Ромео, о зачем же ты Ромео!» [52] А я выхожу, спотыкаюсь и падаю на декорацию. Зрители умрут от смеха.
Миранда опустила голову, признавая справедливость его слов. Если он не станет снова видеть, он вряд ли сумеет сыграть сцену дуэли. Его любимые роли – Макбет и Гамлет – станут недосягаемыми для него.
– Нечего сказать? – сердито спросил он.
– Ты все
52
У. Шекспир «Ромео и Джульетта», пер. Т. Щепкиной-Куперник.
– У меня голова совсем белая?
– Нет. Но седины прибавилось. – Она пригладила ему волосы на макушке, где еще был виден след удара. – Мы покрасим твои волосы. Ада сделает это в одну минуту.
– Но это же смешно.
– Она самый лучший гример на свете. Ты же знаешь. Она может...
– Она не может сделать мне новые глаза. Даже и не думай об этом, Миранда, – предупредил он ее. – Все кончено. Макбет не может быть слепым, и Гамлет тоже. Им обоим приходится драться на дуэли.
– Ты все равно ни разу ни до кого не дотронулся шпагой.
– Мне бы хотелось, чтобы все так и осталось. – Он тяжело вздохнул. – Во всяком случае ни один актер не согласится фехтовать со слепым. Он рискует быть убитым.
– Ты мог бы сыграть короля Лира, – с надеждой предложила она.
– Я еще не настолько стар.
– Или Отелло.
– Я не настолько черен.
– Или Брута.
– Этого слизняка.
– Или Просперо. – Она внезапно улыбнулась. – Верно. Мы сыграем «Бурю». Миранда всегда была одной из моих любимых ролей.
– Забудь об этом. – Он отвернулся к стене. – Я не могу играть. Я не могу видеть. Я спотыкаюсь о мебель. Или падаю на ровном месте.
– Ты никогда не спотыкался и не падал, когда выходил на темную сцену.
– Это другое дело.
– Почему?
Он опять повернулся к ней, его лицо болезненно сморщилось.
– Боже правый, Миранда. Как ты можешь настаивать? Я не могу даже одеться без твоей помощи.
Она встала с койки, прошла к иллюминатору, приоткрыла его, чтобы впустить в каюту свежий воздух, и вернулась назад.
Он настороженно прислушивался к звукам и шорохам, издаваемым движениями Миранды, направляя свой взгляд в ту точку, откуда шел звук.
Она поставила колено на край койки и оперлась на него. Он «посмотрел» туда, где должно было находиться ее лицо, если бы она села.
– Как ты это делаешь? – тихо спросила она.
Он тут же изменил направление своего «взгляда».
– Что делаю?
– Ты следишь за мной глазами.
Он пожал плечами и откинулся на подушки. – Машинально. Я даже не задумываюсь об этом.
Она наклонилась и поцеловала его в подбородок.
– Не кажется ли тебе, что ты мог бы сделать то же самое и на сцене? Ты не утратил своих способностей. –
– И стать посмешищем. Я не стану даже пытаться.
Она поцеловала его в нос.
– Перестань.
Она подула ему в ухо.
– Я же сказал: прекрати.
Она опустилась на койку рядом с ним. Хотя корабль находился сейчас в Северной Атлантике, он по-прежнему был в зоне влияния Гольфстрима. Шрив был одет в тонкие хлопчатобумажные штаны и нижнюю рубашку без рукавов.
Миранда провела рукой по его телу. Его член немедленно отреагировал на ее ласку.
– Есть еще одна способность, которой ты не лишился, – прошептала она прямо ему в ухо.
Он застонал и непроизвольно подался вперед.
– Нет, этой способности я не лишился. Думаю, что даже останься я глухим и немым, я все равно сохранил бы ее.
Она положила руку ему между ног, ощущая жар его тела под тонкой тканью.
– Я рада.
Он не обнял ее, а продолжал лежать неподвижно, устремив глаза в потолок. Он похудел за время болезни, поэтому ее рука без труда проникла ему за пояс. Хотя его член энергично реагировал на ее ласки, остальное его тело оставалось безучастным.
– Шрив, – растерянно прошептала Миранда.
Он отвернулся к стене.
– Ради всего святого, Миранда. Я конченый человек. Не трать время, занимаясь любовью с покойником.
– Шрив!
– Я не шучу, – с горечью произнес он. Его член обмяк под ее рукой. – Оставь его. Оставь меня. Иди на палубу и наслаждайся путешествием. А если у тебя проснулось желание, найди себе какого-нибудь моряка.
– Шрив Катервуд! Он схватил ее за руку.
– Оставь меня в покое. Ты слышишь меня?
– Прошу тебя...
– Черт возьми! Оставь меня в покое! Я не вижу смысла вставать с постели. Не вижу смысла играть. Не вижу смысла заниматься любовью.
– Ну, дорогая, не принимай это близко к сердцу. – Ада обняла за плечи рыдающую Миранду. – Ты заболеешь.
– Он не позволил мне даже прикоснуться к нему. Он оттолкнул мою руку и велел мне уйти. – Она зарыдала еще громче.
– Бедный мой мальчик. Как ему тяжело! – Голос Ады сорвался, и она положила голову на плечо Миранды.
Миранда кивнула.
– Я знаю.
Ада протянула ей платок.
– А с чего все это началось?
– Я пыталась заставить его встать, позавтракать и немного погулять по палубе. Он очень похудел и стал совсем бледным. Но он рассердился на меня и отказался встать. Тогда я сказала, что он должен набираться сил, чтобы в Лондоне он мог выйти на сцену.
Ада подняла голову.
– Ты так ему и сказала?
– Да. Я сказала, что в Лондоне мы будем играть с ним вместе.
– Но...
– Он сможет, – быстро заговорила Миранда. – Я знаю, что он сможет. Конечно, не Макбета и не Гамлета. Но он мог бы сыграть Лира. Я предложила начать с «Бури».