Счастье Ангела
Шрифт:
Особенно Лине. Но в таком состоянии… Набираю наш рабочий, отвечают сразу же. Но ответ совсем меня не устраивает. Лины сегодня не было и вообще у нее со вчерашнего дня отпуск. Тогда она с Беловым.
Где он живет, я понятия не имею. В надежде набираю Есю, но абонент ожидаемо в не зоне действия сети.
– Твою мать!
– ору сам себе. Сам виноват, придурок. Надо было уже давно избавиться от этой чертой папки. Следом набираю Лину, но там просто длинные гудки, а потом и вовсе голос автоответчика. Не хочу звонить Русу, но
– Руслан, ты сейчас где?
– начинаю без приветствия.
– С Ильей ездим по делам. Вчера Влад сделал маме сюрприз, купил для них новый дом. Мама раздала всем задания. Нам список, что купить. Влад тоже куда — то отъехал.
– Рус, это все прекрасно. Но ты хочешь сказать, что Лина сейчас одна в их новом доме?
– Да, мы как раз виделись полчаса назад.
– Тогда спроси у своего друга, где его бесполезный папаша, которого никогда нет рядом, когда он так сильно нужен?
– ору еще громче, больше водителю, который пытается меня подрезать.
– Дядь, что случилось?
– слышу уже обеспокоенный голос своего мальчика.
– Надеюсь, что ничего. С Есей из вас, хоть кто — нибудь сегодня разговаривал?
– Нет!
– вот теперь голос подал и младший Белов.
– Я сам лично отвез ее к вам вчера. Она сказала, минимум у вас до вечера. Сегодня она еще не звонила. Да, что мать вашу успело произойти?
– Скинь мне новый адрес Лины, немедленно!
– игнорирую все его слова.
Никто не задает лишних вопросов, делает все, как и прошу. Черт! Смотрю на адрес, хрен знает где! Белов ничего лучшего не придумал, как купить недвижимость у самого черта на куличках.
Некогда думать, что на самом деле район очень даже хороший и идеально подходит для спокойной семейной жизни. А еще я понимаю, что в лучшем случае я буду там минут через сорок.
И это в том лишь случае, если буду проезжать на весь красный цвет.
– Парни, а вы сами где?
– в душе бьется последняя надежда.
– Блядь!
– вырывается, когда слышу ответ. Мы примерно с ними в одинаковом положении.
– Илья, звони отцу. Может он ближе нас находится к Лине и все едим туда. И еще… - запинаюсь.
– Илюх, Рус… У Еси ствол.
– Что блядь?
– это Илья уже.
– Ствол говорю, полностью заряженный, моя пушка. Все вопросы потом. Главное, успеть. Может мои опасения напрасны.
Пока говорю, слышу, как кто — то дозванивается по громкой связи. Это Илья звонит этому… Но и сейчас моя неприязнь меня меньше всего волнует, чем то, что сейчас происходит с Есей. Последнее, что слышу от Ильи:
– Пап… - запинается парень.
– Ты приедешь раньше и прошу тебя, как отца, умоляю. При любых обстоятельствах не трогай Есю.
Вместо ответа — гудки. Все в манере Белова. Если он ее хоть пальцем тронет, я сам ему бошку прострелю. Клянусь! И пусть Лина меня и возненавидит потом. Если дело касается моей малышки, то я всех сравняю с землей.
–
– первый скидываю звонок. А дальше похлеще, чем на самых бешеных автогонках. Выжимаю, все, что можно со своей тачки. Как назло везде пробки. Понятное дело выходные. Все хотят пораньше свалить из города.
Солнце обманчиво греет, предвещая самый страшный апокалипсис. Его тепло, последнее, что мы сегодня запомним.
Наконец на месте. Почти одновременно с парнями влетаем во внутрь. На ходу выбегаем втроем. Свою тачку, на которой приехала Еся, узнаю сразу. Рядом еще один лексус. Вкус Белова однозначно. Не знаю куда идти, куда бежать.
Все на ощупь. Илья возглавляет, бежит впереди. Двухэтажный дом, но мы на первом этаже, движемся вглубь дома. А потом… Выстрел. Один громкий хлопок, который лишь на секунду успевает заглушить все звуки вокруг.
Только этой секунды и хватает нам троим остановиться, а потом мы вместе влетаем в открытую комнату. Этот день последний для меня, и для всех, кто сейчас здесь. Судя по увиденному, Белов всего лишь на минуту нас опередил.
Ступор. Шок. Боль. Вся гамма самых ужасных чувств на этот момент сосредоточена во мне. Еся стоит с пистолетом в дрожащих руках.
На полу… Лина с огромным красным пятном возле самого сердца. Белов крепко прижимает ее и орет, как раненный зверь.
– Илья, забирай Есю, выводи ее отсюда.
– прихожу в себя первым.
Сам забираю Руса, вывожу следом. На ходу вызываю скорую, созваниваюсь с нашими врачами.
Смотрю, как Еся потеряла сознание в руках у Ильи. Парень подхватывает ее на руки и быстро увозит ее. Перевожу взгляд на Руслана. Он не моргает, стоит и не дышит.
– Эй, парень!
– легонько даю ему по щекам.
– Приди в себя! Нет времени на сопли. Рус! Рус, ты меня слышишь? Слышишь?
– приходится все — таки сильнее ударить по его лицу. Но по крайней мере его это выводит из ступора.
– Дядь… - еле шевелит он заплетающимся языком.
– Мама… Мам… Она… У нее изо рта столько крови. Она… Ее нет…
– А теперь слушай меня внимательно.
– сильнее его встряхиваю и хватаюсь крепко ладонями за его щеки.
– Твоя мать одна из самых сильных женщин, каких я только знал и видел. Мы с ней и из не такого дерьма выбирались. Всегда. Тебе это понятно? Ты меня услышал? Кивни, если понял.
Слабый кивок служит сомнительным согласием. Его трясет, очень сильно.
– Дядь, а Еся?
– За нее пока не думай. Сейчас она в самом, что ни на есть в безопасном месте. Нигде ей не будет лучше, чем с Ильей.
– уверенно отвечаю.
– Она что… Она в маму стреляла? Но почему?
– Замолчи, сынок. Я тебя больше этой гребаной жизни люблю. Тебя и твою сестру. И не позволю никогда в ней усомниться. Ни все, что мы видим, правда. Иллюзия обманчива. А теперь подотри сопли. В конце концов ты мужик или нет?