Счастье Ангела
Шрифт:
Но и этого лекарства я лишился, а значит сегодня я могу позволить себе совсем другое. То, что хоть немного способно заставить сердце не болеть.
глава 57
Забегаю в дом и первое, что хватаю первую попавшуюся под руку бутылку, плевать с чем именно. Водка, коньяк, виски. Абсолютно похрен. Прямо так зубами и открываю пробку, отшвыриваю ее в сторону и одним глотком отпиваю сразу полбутылки.
Что я чувствую? Пока не хрена. Совсем ничего. Первая бутылка заканчивается минут через десять
А надо, чтобы совсем отлетел, забылся, хоть на немного. Оглядываю обстановку вокруг. Красиво, ничего не скажешь. Сам дизайн придумал, мебель тоже вся под заказ. Даже самый известный депутат или олигарх позавидовал бы интерьеру.
Жалко, конечно. Но ничего. Просто сегодня все под раздачу. Нужно выпустить пар. Пока бухло не хера не вставило, а значит устроим погром. Крушу, ломаю каждую вещь, попавшуюся под руку.
В хлам разбиваются и навсегда ломаются даже подарки от детей. Весь пол усыпан стеклами и не только от витрин шкафов. Рамки с семейными фотографиями, как мусор, валяются под ногами.
Присаживаюсь и поднимаю одну из них. Мы вчетвером. Детям только недавно исполнилось десять. На фото мы такие счастливые. Еся выиграла очередные соревнования, и дома мы, как всегда, устроили праздник по этому поводу.
Костяшки пальцев сбиты до мяса, но боли физической не чувствую совсем. Зато внутри… Внутри… Провожу окровавленными пальцами по лицу Лины на снимке. Черт! Тут же отбрасываю его в сторону.
Я могу, глядя на любой наш снимок, точно сказать, когда именно его сделали, вплоть какой день недели был. Моя память круче любого компьютера. Она хранит самые важные для меня события. От кабинета уже ничего не осталось.
Даже окна все разбиты. Хорошо, хоть алкоголя в моем доме прилично. Хватит на небольшую и недолгую местную анестезию. В голове даже мелькнула мысль позвать шлюх. Нарушить здесь и сейчас несокрушимое правило, никаких шалав в моем доме.
Хорошо, что еще не все мозги спустил, и хватило ума никого не звать. А то боюсь, и девкам бы прилично досталось. Сесть некуда, так как ни стульев, ни кресла, ничего нет в целостности.
Спускаюсь, как есть на пол, прям рядом с сейфом. Любой новичок смог бы без труда подобрать пароль и взломать его. Ведь пароль это первые числа дня рождения моей любимой троицы.
Внутри нет налички. Вообще нет никакой валюты. Но есть самое ценное для меня. Кладу внутрь кольцо прям рядом с Алининым подарком. Уже почти коллекция. Здесь есть несколько совсем старых снимков не очень хорошего качества.
На них Вика. Есть даже Эрна. Пару наших фото из юности с братом. Случись пожар или еще что похуже, я ни картины стоимостью в миллионы евро буду спасать, а эти фото. Единственная память, которая осталась от семьи.
Еще несколько документов лежат, даже мое завещание. Да, я и его уже давно составил. Все доверенности, счета, документы на хер знает сколько разной недвижимости в разных точках мира.
Еще
Все это так тщательно собрали в том жутком заведении, в котором она должна была сдохнуть только через много лет. Но дрянь и тут всех обошла. Весь ее психологический портрет здесь. Много ее фото, ее допросы.
Настоящая бомба. Надо на хрен спалить это все к чертям, все никак руки не доходили. Вот теперь, еле что соображая, спалю его ко всем чертям. Пусть горит, как и сама Лика Мальтова в аду.
Надеюсь, ее там хорошо черти жарят. Так как в жизни маловато она успела отхватить. Хоть бы самому не сгореть в таком состоянии. Сейчас помещение, в котором нахожусь, скорее напоминает самый дешевый и стремный притон.
Да и я сам сейчас не лучше выгляжу. Видимость от накуренных сигарет похлеще чем от тумана. Так, еще один глоток перед важным делом, вместо закуски необходимый никотин и можно устроить пожарище.
– Дядь! Дядь! Ты же тут? Дядь?
Надо же нажрался до такой степени, что Еськин голос уже слышится.
– Дядь… - а теперь и не только слышится, теперь я точно ощущаю нежные и такие любимые прикосновения моей маленькой девочки. Сколько бы ей не было, а для меня она всегда будет моей любимой малышкой.
– Дядь! Но зачем? Зачем?
– прижимается она ко мне и крепко обнимает.
– Еська! Что здесь забыла? Не в таком виде ты должна меня видеть. Да еще и на полу много стекол, можешь не дай Бог пораниться еще.
– Я так и знала, что ты примерно в таком состоянии. Ты же с мамой сегодня встречался и… И все узнал. Я чувствовала, что тебе плохо. Попросила Илюшу, и он меня привез к тебе. Сказала, что останусь у тебя на ночевку.
А там может и задержусь еще. Все по твоему состоянию.
– Есь, малышка, у таких молоденьких девочек вечера должны проходить куда интереснее, чем сторожить отбитого алкаша.
– Дядь, не смей себя так называть. Никакой ты не алкаш. Просто… Просто тебе очень больно. А когда тебе больно, и мне нет дела не до чего. К тому же прям интересных дел у нас с Илюшей пока нет.
Да, я даже такие подробности могу только тебе рассказать, чем даже маме. У нас же с тобой никогда не было секретов. Я же именно тебе первому рассказала про Илью.
– Знаю. А еще просила ничего про него не узнавать и матери ничего не рассказывать. И я сдержал свое слово. Кто бы мог подумать, что и он Белов. Твою мать!
Но парень он хороший, мне нравится. Молот!
– усмехаюсь про себя. Наслышан уже про его боевые заслуги. Представляю лицо его папаши, когда он наблюдает за сыном. Помню его в таком возрасте.
Теперь вижу тесную связь между отцом и сыном. Сейчас в глаза бросается похожая внешность. Но Илья его все равно крупнее и намного шире, чем если сравнивать с Владом в таком же возрасте.