Счастье быть с тобой
Шрифт:
За те мгновения, пока Ширли наблюдала за ним, ей вдруг припомнилось, как эта самая рука, которой Люк плавно обвел больничное помещение, ласкала ее обнаженную грудь и теребила отвердевший сосок.
Глотнув воздух, она поскорей опустила взгляд.
— Нет никакой надобности дежурить возле моей постели. Здесь квалифицированный персонал и вообще... я пока не при смерти. — Быстрой улыбкой Ширли обозначила последние слова как шутку.
— Чудесно, — улыбнулся Люк. — Замечательное известие. Значит, мы можем немного
— Но тебе не позволят остаться тут на ночь. Это разрешается только мужьям или другим близким родственникам. А мы с тобой вообще не находимся в родстве.
— Ну нет, — усмехнулся Люк. — Жениться на тебе только ради того, чтобы переночевать в больничной палате, я не намерен.
Никто и не просит, хмуро подумала Ширли.
Фраза Люка почему-то обидела ее, причем больше, чем можно было ожидать.
— Американцы в подобных случаях летают в Лас-Вегас, — сухо заметила она.
Люк пожал плечами.
— Мы англичане. — На миг задумавшись, он сказал: — Знаешь что... Думаю, мне действительно не позволят провести здесь ночь, да и для тебя это наверняка будет утомительно или неудобно, поэтому я посижу с тобой часок и отправлюсь восвояси. Только сначала схожу куплю что-нибудь перекусить. Тебе что принести?
Ширли задумалась. Предложение Люка устраивало ее больше, чем идея ночевки рядом с ней. И мысль немного перекусить тоже пришлась ей по душе. За нынешний день она потеряла столько сил, что теперь остро нуждалась в пополнении запасов энергии. Кроме того, назначенная Линой Смитсон поддерживающая терапия принесла плоды и тошнота чудесным образом исчезла.
— Если не трудно, принеси мне йогурт, — попросила Ширли. — Только не очень сладкий.
— Пинты хватит?
— С избытком.
Через четверть часа они приступили к ужину. Люк догадался купить пластмассовую ложечку, чтобы удобнее было есть, поэтому не пришлось обращаться к медсестре.
Ширли ела в кровати, зажав большой пластиковый стакан между накрытых простыней коленей и действуя одной рукой, потому что к другой все еще была подсоединена капельница. От предложения Люка покормить ее она наотрез отказалась. Сам Люк расположился на стуле с коробкой пиццы.
— Все-таки надо было тебе отправиться домой, — заметила Ширли, проглотив очередную ложку йогурта. — Теперь пока доберешься, спать останется всего несколько часов.
Люк вынул из кармана кольцо с ключами и с помощью находящегося в брелке открывателя откупорил бутылку безалкогольного пива.
— А я не поеду в Бердикс.
Ширли удивленно уставилась на него.
— Нет?
Он покачал головой.
— Зачем?
Ширли перестала есть.
— Но ты же должен хоть немного поспать. Мне и без того неловко, что я создаю тебе проблемы, а если ты вдобавок не будешь спать...
— Этого я не говорил, —
— А, понимаю! Устроишься на ночлег в своем «бентли»?
— Нет. — На секунду задержав руку над лежащей на коленях коробкой, он взял второй кусок пиццы. — В автомобиле спать неудобно.
— Но где же ты будешь ночевать?
— В театре.
Мысль о том, что можно вернуться в театр, как-то не пришла Ширли в голову.
— В театре? — задумчиво повторила она.
— Ночной сторож впустит меня, — сказал Люк. — И я замечательно высплюсь в музыкалке.
Он подразумевал помещение, где оркестр репетировал, когда зал был занят.
— У вас ведь там только стулья да несколько кресел. И ни одного дивана, насколько я помню.
— М-да, это верно. — Казалось, Люк растерялся, однако продолжалось это всего мгновение. — А! Я пойду в ваш хореографический зал.
— И где ты там устроишься?
Еще только договаривая фразу, Ширли уже знала ответ, поэтому смутилась раньше, чем Люк сказал:
— На матах.
Затем как ни в чем не бывало он впился белыми зубами в кусок пиццы.
Ширли медленно помешала ложечкой йогурт. Собственно, в этом не было никакой необходимости, но ей просто нужно было чем-то заняться, чтобы не смотреть на Люка. Она готова была голову дать на отсечение, что в эту минуту оба они подумали об одном — о том, каким образом гимнастические маты были использованы ими.
Чувствуя, как пламенеют кончики ушей, и сердясь на себя за подобную реакцию, Ширли осознавала лишь то, что пауза чересчур затянулась. И поэтому, а также чтобы переменить тему, произнесла:
— Я хотела спросить... У нас как-то возникла тема родителей... Словом, мне хотелось узнать, твои родители живы?
Люк опустил руку с куском пиццы.
— Матери уже нет. А отец жив. Каждый год я навещаю его в день рождения.
— Он... далеко живет?
— В Ланкашире. В деревеньке неподалеку от Флитвуда. У него небольшой коттедж прямо на побережье. Большую часть дня мой отец сидит в кресле на веранде и смотрит на море. Жить без него не может.
— Вот как? — обронила Ширли, за несколько мгновений успевшая прийти в себя.
— Да. Он ведь отставной военно-морской офицер. Кстати, мечтал, чтобы я пошел по его стопам. — Люк улыбнулся. — Но я выбрал музыку.
— А он приезжает к тебе?
По лицу Люка скользнула тень.
— Нет. После одного происшествия на службе у отца отказали ноги. Большую часть времени он проводит в инвалидном кресле.
Ширли вскинула ресницы, потом сочувственно покачала головой.
— Сожалею. — Немного помолчав, она спросила: — А как же твой отец обходится без помощи?
— Почему без помощи? За ним ухаживает сиделка. Впрочем, все, что в его силах, отец делает сам.