Счастье это ты
Шрифт:
— Не думаю, что это хорошая идея, — за окном уже тёмнело, поэтому я не считала предложение Максима уместным. У ребёнка должен быть определённый режим и он явно не включает в себя прогулки по темноте. Где был этот человек, когда на улице было светло и погода располагала к прогулкам? Вместо того, чтобы дуться на весь мир в своей комнате, он лучше бы провёл время с дочерью, но тогда ему было не до того, а теперь не время. Разве можно выводить ребёнка на прогулку по темноте? А что если она поранится или потеряется? Да, здесь охраняемая хорошо освещаемая территория, но всё же.
— Ты будешь учить меня,
— Да, если ты не в состоянии присмотреть за ней, — Кирилл ближе подошёл ко мне, кладя руку на мою поясницу, явно пытаясь молча успокоить и, как ни странно, это сработало.
— Я не намерен спрашивать твоего разрешения для того, чтобы погулять со своей дочерью, — я хотела ему возразить, но рука Кирилла на моей пояснице сжалась в кулак и я поняла, что именно ему нужна моя поддержка и своими действиями я могу заставить его действовать необдуманно, а этого нельзя было допустить, тем более при малышке, которая так хорошо относится к Кириллу.
— Папа, а мы возьмём Мидаса с собой? — Макс как-то пугливо посмотрел на пса, который сейчас отдыхал возле камина, полностью игнорируя окружающих, а мне захотелось зло усмехнутся, когда я представила как пёс кусает кое-кого за причинное место, но я нашла в себе силы сдержаться.
— Нет, дорогая. Думаю, будет лучше если это чу…, - тут он закашлялся, а затем продолжил вновь, — этого чудесного пёсика будет выгуливать его хозяин.
— Ненавижу его, — тихо сказала я, когда отец и дочь ушли, а я ничего не могла с этим сделать. В конце концов, он, пусть и дерьмовый, но всё же отец девочки, а я просто посторонняя тётка, которая, к тому же, боится взять на себя ответственность за неё.
— Полностью разделяю твои чувства, но сейчас мы ничего не можем сделать. Он отец Маши и мы не можем учить его как ему вести себя с собственной дочерью, даже если не разделяем его взгляды, — я была полностью согласна с Кириллом и это расстраивало, поэтому я решила вновь вернутся к теме, от которой нас отвлёк Максим, чтобы как-то избавится от своих дурных мыслей.
— Почему я не должна была возвращаться?
— А ты разве не к Данилу поехала? — такого поворота событий нельзя было предугадать. Как ему вообще могла прийти в голову подобная идея? Злость заиграла во мне, а все остальные мысли выветрились из головы. В таком состоянии я легко могла наломать дров и держалась теперь из последних сил. Бессилие против Макса бесило, а недоверие Кирилла злило и всё это грозилось вылиться в убийственный коктейль, который мог вот-то обрушиться на голову моего дорогого сердечного друга.
— Почему я должна была к нему ехать? — несмотря на внутренний ядовитый коктейль, я изо всех сил старалась держать себя в руках, чтобы не наломать дров.
— Это ты мне скажи, — Кирилл нервно пропустил руку, через волосы, а я решила, что мне пора уходить, сейчас я не хотела вступать с ним в словесные баталии.
— Ладно, не хочешь говорить, не нужно. Сегодня был сложный день и я хочу отдохнуть, а к этому разговору мы сможем вернутся и завтра, — когда я успокоюсь, мысленно добавила я, направляясь на выход из гостиной.
— Ты
— Что? — я повернулась к Кириллу и наткнулась на его странный взгляд, направленный на меня. Он будто чего-то ждал и это что-то могло решить будущее наших отношений.
— Ты отдала Данилу компромат? — теперь вопрос звучал решительнее, а на смену моему гневу пришла растерянность. О чём он, чёрт возьми, ведёт речь?
— Ты имеешь в виду ту папку, которую я забрала из твоего офиса? — начало доходить да меня, на что мой собеседник просто кивнул. — Посмотри, — я достала папку из сумки и передала её Кириллу, но он отказался взять её. — Что опять не так?
— Я не прошу у тебя каких-то доказательств или ещё что-то. Я доверяю тебе и полностью честен с тобой, поэтому жду подобного от тебя, но у тебя всё ещё есть тайны от меня. Ты не говоришь мне что замышляешь и мне не нравится то, что ты что-то проворачиваешь у меня за спиной, поэтому, прости, но в голову сразу лезут самые худшие варианты развития событий, — честность Кирилла обезоруживала и я мысленно порадовалась тому, что не устроила ему разгон за глупые подозрения, потому что теперь понимала мотивы его поступков, хоть и не соглашалась с ними.
— Я хочу показать тебе что в этой папке, — я взяла Кирилла за руку и повела к дивану, где мы с удобствами устроились и я вновь попыталась показать ему содержимое папки, но он упорно продолжал игнорировать его, глядя прямо на меня. — Я никогда тебя не обманывала, у меня правда нет компромата на Данила, а даже если бы и был, то я никогда не отдала бы его ему, но ты прав есть то, что я от тебя скрывала, — Кирилл всё так же продолжал игнорировать папку, поэтому я, со вздохом, отложила её. — Твоя охрана докладывала тебе о том, где я была сегодня?
— Они должны докладывать мне только в случае чрезвычайной ситуации, твои передвижения по городу меня не волнуют. У тебя есть право на личное пространство и я не собираюсь его оспаривать, — Кирилла ничуть не удивило то, что я была в курсе «нянек», которых он приставил ко мне, а я не могла ругать его за них, особенно после его последних слов.
— Я сегодня была у Тимура, — мой собеседник никак это не прокомментировал, продолжая молча ждать пока я продолжу. — И я попросила его о небольшой услуги в обмен на компромат, который на него был у моего отца, — и снова тишина. — Я попросила его выступить медиатором в нашем с Данилом бракоразводном процессе. Я хочу уже разрешить все наши споры без адвокатов и, наконец, закончить с бывшим мужем.
— Хорошо. Когда вы собираетесь встречаться? — на лице Кирилла не проступало ни единой эмоции и меня это немного напрягало.
— Тимур обещал перезвонить, когда они определятся с датой.
— Отлично, скажешь мне когда вы встречаетесь. Я пойду с тобой, — в душе я ликовала от такой заботы, потому что мне очень хотелось, чтобы Кирилл был рядом со мной в этот сложный момент, но внутренний голос шептал мне что что-то не то с ним и я была склонна с этим согласится.
— И это всё?
— Да, блять, Тина это всё, — теперь мой собеседник будто бы выдохнул, а маска спокойствия слетела с его лица, оставляя только гнев, объяснение которому я никак не могла найти.