Счастье где-то рядом

Алекс Элен

Но шло время, а Аарон Лимбарди больше не давал о себе знать. Говорили, что он стал жить обыкновенной жизнью. И театр Лимбарди стал легендой.

Еще говорили, что вроде как у Аарона Лимбарди родились сыновья. А может, это были догадки, точно никто не знал.

И тут какой-то Марк Тоснан сражает меня такой новостью. Как? Откуда? Почему эти парни сказали именно Марку Тоснану что они сыновья известного Лимбарди?

— Все просто, — сказал мне важный Марк Тоснан, — они пришли в наше

агентство, потому что им был нужен именно этот дом. В этом доме жил их отец. А так как в квартире их отца уже давно живут другие люди и сдавать эту квартиру они не собираются, то я предложил им снять пустующую квартиру твоего дедушки. Ведь квартира твоего дедушки находится напротив квартиры их отца.

— Что?

— Кэндейси, пожалуйста, только не говори мне, что ты этого не знала.

Марк Тоснан, казалось, не меньше моего был удивлен, что я этого не знала. Но я впервые об этом слышала и не верила своим ушам.

— Откуда я могла знать?

— Твоя бабушка… — Марк Тоснан запнулся.

— Что моя бабушка?

— Ну… эта история…

— Какая история?

— Разве ты не знала, что Аарон Лимбарди уехал из нашего города из-за твоей бабушки?

— Что?

Марк Тоснан виновато потупился. У меня просто слов не было!

— Марк, не тяни, рассказывай! — возмутилась я. — Что ты еще такого выдумал?

— Это все знают, — осторожно сказал Марк Тоснан. — Аарон Лимбарди уехал из этого города, потому что влюбился в твою бабушку.

— Что?

— А она выбрала твоего дедушку.

На тот день для меня было достаточно. Так вот чего якобы не знали все мои родственники. Но зачем им нужно было это столь тщательно скрывать?

3

У меня есть три мечты. Во-первых, найти свое призвание. То есть выбрать правильную для себя профессию.

Во-вторых, сыграть главную роль в какой-нибудь пьесе. То есть сделать то, что вряд ли будет соответствовать моей основной профессии.

И, в-третьих, встретить в своей жизни такого человека, которому будут нужны все мои жемчужные слезы, все мои тревожные сны.

Исполнится ли все это когда-нибудь?

— Исполнится, дитя мое, — поддерживает меня бабушка Урсула. — Только я одного не пойму, душа моя, — иногда говорит она, — а зачем тебе какую-то главную роль в какой-то пьесе играть?

— Я и сама этого не пойму, — вздыхаю я, — но почему-то чувствую, что это однажды вдруг произойдет.

А бабушка Урсула смотрит на меня с умилением и тоже поддерживающе вздыхает. Она живет в доме на окраине, а я и мои родители живем в центре города. Но все уик-энды мы проводим в доме бабушки Урсулы.

У бабушки Урсулы двое детей. Моя мама Моника и моя тетка Аманда. Моя мама — стройная и изящная, даже в свои сорок лет притягивает мужские взгляды, что вызывает недовольство у моего отца.

Тетка Аманда — крупная и дородная женщина, вызывает у окружающих

некий трепет. Так что ее муж Джон за нее особо не беспокоится.

Я одна в семье, а у моей тетки двое сыновей десяти и одиннадцати лет, Чарльз и Джеймс. Семья моей тетки тоже проводит уик-энды в доме у бабушки Урсулы. Так что можете представить, какой шум и гам творится там в выходные. Ближайшие соседи приходят спросить, не случилось ли чего и не нужна ли нам какая-нибудь помощь. А мы удивляемся, как они еще не привыкли, что у нас по выходным так весело.

Чарльз и Джеймс те еще сорванцы. Летом носятся по ухоженному саду обрывая на ходу недозрелые фрукты, а зимой умудряются кататься на лыжах с бабушкиных альпийских горок. Но все равно у меня мировые двоюродные братья, и я их обожаю.

Родственники даны людям для счастья, но не все люди это понимают. И хотя у меня с Чарльзом и Джеймсом иногда война миров, и тетя Аманда, мама и даже бабушка Урсула ругают нас за это почем зря, а папа и дядя Джон пытаются подговорить их оставить нас без сладкого на ужин, я знаю, что это мои самые близкие люди, и мне тепло от того, что они есть у меня в этом мире.

Я так и не решилась расспрашивать у родственников об этой таинственной истории с Аароном Лимбарди. Оставила все на волю времени, авось скоро все само прояснится, раз уж об этом зашла речь.

Марк Тоснан, правда, науськивал меня выведать что-либо у самой бабушки Урсулы. Но я не была уверена, что ей хотелось об этом распространяться, если уж она так много времени молчала.

У нас с ней всегда были очень близкие и доверительные отношения. Выходит, не хотела бабушка Урсула об этом вспоминать.

Но зато нам с Марком удалось науськать на бабушку Урсулу мою маму и тетушку Аманду, чтобы она подумала о том, что уже столько лет пустующая дедушкина квартира могла бы давно приносить нам всем доход.

Бабушка Урсула обижалась на нас весь уикэнд. Мы все тоже почтительно помалкивали, даже Чарльз и Джеймс не шалили, как будто что-то понимали. У нас даже как-то потише было в эти дни, соседи пришли спросить, не случилось ли чего и не нужна ли какая-нибудь помощь, а то слишком тихо.

Под конец воскресного дня бабушка Урсула вышла из своей комнаты. Гордая, невозмутимая, но смирившаяся. И положила ключи от квартиры дедушки Альберто на обеденный стол.

Марк Тоснан, который как раз безвылазно был весь уик-энд у нас в гостях, а в данный момент по-простому, как Винни Пух, поглощал яблочный джем ложкой прямо из банки, тут же положил ключи в карман.

— Но только не дай бог они оставят после себя одни руины, — сказала ему бабушка Урсула, — будешь передо мной головой отвечать!

— Конечно, буду головой отвечать, — пообещал Марк Тоснан, облизывая ложку, — но никаких руин не будет, обещаю, они люди интеллигентные.