Счастье где-то рядом
Шрифт:
— А что это вы читаете? — спросила я.
— Да так. Свою пьесу.
— Вы и пьесы пишете?
— Да, пишу.
— И замки рисуете?
— Какие замки?
— И грим из золы делаете?
— Какой грим?
— И волосы в белый цвет красите?
Он рассмеялся. Смех низкий и серебряный.
— Ну вот, — сказал он, — ты справилась.
— С чем справилась?
— С наваждением театра, — сказал он.
Несколько мгновений я молчала.
—
— Ну конечно, — сказал он, — а что же еще?
— Я не знаю, — сказала я.
— Не любовь же, — тихо сказал он.
— Почему не любовь? — тихо сказала я.
— Я тебя не знаю, — сказал он, — ты меня совсем не знаешь.
— А для этого надо знать друг друга?
— Говорят, что да.
Он смотрел на меня через темные очки, и меня била дрожь. Неужели, чтобы тебя вот так била дрожь, нужно хорошо знать человека?
— Я только вот эти костюмы вам отдам и уйду, — слабым голосом сказала я, — но вы, пожалуйста, не смотрите их при мне, хорошо?
— Почему?
— Я боюсь.
— Чего ты боишься?
— Вдруг что-то не так.
— Ты их не видела?
— Нет, не видела.
— Чего же ты боишься?
— Я не знаю.
Я поставила костюмы на пол рядом с креслом, но так, чтобы он не мог достать их.
Молодой человек немного подумал. А потом протянул мне руку. И я пошла к нему.
Когда читаешь про любовь или смотришь фильмы про нее же, мечтаешь, чтобы и у тебя было так же красиво, замечательно и прекрасно. А когда все эти непредсказуемые чувства сваливаются на тебя, ты теряешься.
Тебе кажется, что у тебя все не так сказочно, волшебно и неповторимо. Ты заикаешься, падаешь на ровном месте, у тебя напрочь пропадает голос, зато возникает дрожь в коленях и мурашки по всему телу.
И потом, все случается так неожиданно, когда ты совсем не готова. Когда ты еще не переделала все свои главные дела, не сшила себе красивое платье или, на худой конец, не сходила в парикмахерскую.
Вот тогда-то жизнь и наваливается на тебя огромным клубком неизведанных чувств, в которых ты не можешь сама разобраться. А спросить совета не у кого. Потому что у каждого своя история, свои неизведанные чувства и свои ответы на вопросы.
Я подошла к молодому человеку и тоже протянула ему руку. И он осторожно взял ее в свою теплую ладонь.
Неизвестный мне человек в темных очках и с накладной бородой творил со мной какие-то невообразимые вещи. Некое невыразимое электричество вновь стало разливаться по всему моему телу.
— Я оставлю костюмы и пойду, —
— Уже уходишь? — грустно сказал он.
— Мне на работу надо.
— А пустить все на самотек не можешь?
— Нет, меня уволят.
— Ты так любишь свою работу?
— Нет, — сказала я, — не так.
— Тогда в чем дело?
Я подумала и стала давать подробный и обстоятельный ответ.
— Каждый человек должен выполнять свои обязанности, — сказала я. — Если все люди перестанут выполнять свои обязанности, в мире начнется неразбериха.
— Если сегодня на полдня остановится твоя работа корректора, мир не перевернется, — философски заметил молодой человек.
— Что?
— Бури и ураганы не начнутся.
— Откуда вы знаете, кем я работаю?
— Но если прямо сейчас одному человеку очень нужно, просто необходимо твое тепло, а ты уйдешь на работу, — совсем печально сказал он, — вот тогда, пожалуй, мир остановится.
Мне было очень тяжело. Мое сознание опять начинало существовать отдельно от меня.
— Отпустите меня, — попросила я.
— Я тебя не держу.
Да, моя рука просто лежала на его ладони. А я не могла уйти.
— Один принц очень долго ждал, — сказал он.
— Чего он ждал? — тихо сказала я.
— Он ждал, когда в его жизнь придет одно чувство, — продолжал он.
— Какое чувство?
— Неведомое. Незнакомое. Непредсказуемое.
Он надолго замолчал.
— И что? Это чувство пришло? — спросила я.
Меня опять стало затягивать в его сети. Я уже не помнила ни о раннем утре где-то далеко за окнами, ни о своей работе, ни о том, как меня зовут.
— Он этого не знает, — тихим низким голосом сказал парень.
— Почему он этого не знает?
— Он не может разобраться.
— А как в этом надо разбираться?
— Этого он тоже не знает.
— А если спросить совета у кого-то старше его, — предложила я, — с опытом?
— Что ты, — сказал молодой человек, — у каждого должен быть свой опыт.
— Но если нельзя разобраться самому, значит, все-таки нужно кого-то попросить помочь? — сказала я.
Он поднял голову и стал смотреть мне в глаза.
— А знаешь, — сказал он, — это идея.
Эта похвала несколько притупила мою бдительность. И он осторожно подвел меня за руку поближе к себе и посадил на колени.
Меня стал обволакивать все тот же терпкий запах одеколона. На сцене был полумрак, лица парня я по-прежнему так и не видела, я шла на поводу только у своих неизведанных чувств.