Счастье любит тишину
Шрифт:
Были на празднике еще друзья и родственники Добродеевых, женщины приготовили и накрыли замечательный стол, и когда провожали тостом уходящий год, Юрий с Варварой сообщили родным новость…
Все! Выключился мысленный проектор! Ушли воспоминания. Отхлынули.
Костромин сел на кровати, поставил локти на колени и опустил лицо в ладони. Вот так всякий раз – яркая солнечная картинка о прошлом, и Варюха в нем такая родная, красивая, радостная, улыбается, сверкает своими ямочками, сияет поразительными весенними глазами с огоньками внутри, и
Такое вот наказание.
Он сидел, спрятав лицо в ладонях, и думал о ней. О своей Варюхе.
Наверное, месяца через полтора-два после свадьбы Костромин неожиданно обнаружил, что взгляд ее удивительных глаз всегда с ним. Как-то застрял в пробке, обдумывал рабочий момент и спросил вдруг вслух, так автоматически, безотчетно, как частенько делает каждый из нас, когда размышляет в одиночестве:
– Ну, Варюх, что думаешь, так будет правильно?
И поймал себя на том, что видит перед мысленным взором ее улыбающееся лицо, на котором ярче всего выделяются прекрасные глаза – весь лик ее как бы размыт, словно дымкой поддернут, а вот глаза ясно и четко видны, прямо сияют, и она ему весело отвечает:
– Не-а! Что-то ты, Юрий Максимович, тут не доглядел!
Костромин было удивился, посмеялся такому видению, но оно повторилось еще несколько раз в тот же день и на следующий, а потом и вовсе стало привычным. Он рассказал жене об этой странности, но Варя даже не удивилась.
– Правильно, а как же! Так и должно быть, – убежденно заявила она. – Я же о тебе думаю постоянно, настроена на твою волну, и наши души таким вот образом общаются на расстоянии. А знают они побольше нашего земного, вот я тебе через душу или какое-то там эфирное тело и подсказываю, разговариваю с тобой и утешаю.
– Это ты что-то закрутила эзотерическое, Варюх, – засомневался он, усмехаясь.
– Нет, не накрутила. Так и есть, – уверила она и поразила признанием: – Я же с тобой тоже постоянно разговариваю и советуюсь, когда мы врозь, и также тебя вижу.
– И что я тебе подсказываю? – развеселился Костромин.
– Правильное решение или просто пообщаешься со мной, пошутишь, поддерживаешь в трудную, так сказать, минуту, – улыбалась радостно она.
Варваре было так уютно и радостно жить с Юрием, что она словно каждый день проживала в празднике. Праздник, счастье, все сияет вокруг, и невозможно не улыбаться, не смеяться от переполняющей радости!
Вот так ей было тогда!
Она легко приняла все устои Юрия и его личные правила быта во многом потому, что в быту и в жизни Костромин напоминал ее папу.
Он был такой же рукастый, хозяйственный и, как и Леонид Николаевич, сразу, с первых же дней взял на себя всю меру ответственности за их семью и лично за нее, Варвару.
У нее порой возникало подспудное ощущение, что некие высшие силы как бы взяли и нежно переместили ее от родителей в столь же уютное и привычное семейное гнездо, но только с Костроминым, прибавив к ее обычной жизни еще и море счастья.
И она с восторгом рассказывала об этом всем! Всем-всем-всем!
На работе коллегам, подругам, родственникам и знакомым
Ей было так хорошо с ним!
Он часто ездил в короткие командировки, и Варя пекла пироги в дорогу, купила удобный пищевой термос и обязательно готовила горячие блюда с собой, чтобы не ел всухомятку, и заваривала специальный чай с травами, медом и лимоном, который заливала в отдельный термос и сама складывала все его вещи в дорожную сумку. Провожая, она целовала, желала удачи и обязательно восхищенно называла: «Мой Король».
Костромин посмеивался над этой ее восторженной влюбленностью, но совершенно определенно ему это нравилось.
Она любила все в нем! Все-все-все!
Она любила его до головокружения, обожала его голос, запах, его смех, его мужскую веселую снисходительность к ее женским слабостям и рассеянности, видела и принимала с благодарностью его любовь и заботу. Господи, да часами можно перечислять, что она в нем любила и как она его любила!
Родные и друзья посмеивались над ними, постоянно застукивая целующимися или обнимающимися где-нибудь в укромном уголочке, и все предрекали – молодожены, скоро пройдет! Но оно как-то не проходило, а только усиливалось.
На любом мероприятии, вечеринке, семейном празднике или выезде на природу они с Костроминым пытались уйти куда-нибудь в сторонку, находили укромные места и целовались, как подростки, и почему-то непременно кто-нибудь из гостей натыкался на них и принимался шутить по этому поводу.
Они ждали ребенка на Новый год. Когда радостную весть сообщили родным, у Варвары было уже два месяца, и вся семья пребывала в восторге – ну, а как же! Первый внучок и у тех, и у других родителей!
Юра оберегал жену, холил, заботился с особой интенсивностью, носился с Варей, как с хрупкой драгоценностью, а она смеялась над этой его чрезмерной заботой и пугала, что с завтрашнего дня пойдет бегать по утрам…
А в конце марта у Варвары вдруг открылось кровотечение.
Еще утром она чувствовала себя замечательно. Юрий, как теперь стало обычным, отвез ее на работу и проводил до самых дверей офиса. А ближе к обеду она вдруг ощутила резкую боль внизу живота.
В туалете Варя увидела, что у нее по ногам течет кровь…
Она испугалась ужасно, до ступора, до остановки сердца, крик отчаяния и боли застрял у нее в горле комом, перед глазами повисла пелена… Единственное, что она смогла подумать в тот момент: требуется срочно позвонить мужу!
Звонить мужу, потому что только он может ее спасти!!
Она позвонила и прохрипела, проталкивая слова через застрявший в горле комок не вырвавшегося крика, и смогла услышать только одно, как он прокричал в ответ:
– Держись!! Я еду!!
И ее сознание ухватилось за это обещание, в голове зазвучал Юрин голос: «Держись! Держись! Я еду!!»
И она опустилась на кафельный пол туалетной комнаты и ждала только его, точно зная, что только в нем их с малышом спасение.
Надо просто дождаться Юру!