Счастье любой ценой
Шрифт:
Только хватка пальцев на талии усиливалась. Пальцы второй руки сильно сжимали пряди моих волос.
Это единственное, что показывало, насколько Владимиру приходится нелегко держать себя под контролем.
Я
– Не ответишь, да? – с надломом в голосе произнёс Владимир, перемещаясь губами к уху.
Он захватил губами мочку, подразнив её кончиком языка, и прикоснулся к нежной коже шеи. Его поцелуи отозвались внутри странным трепетом.
Я прислушивалась к своим ощущениям, понимая, что ещё не всё умерло внутри. Несмотря на скорбные события прошлых дней.
Есть в этом мужчине что-то, заставляющее меня отзываться на его близость.
И это что-то – не то, что нравилось мне в Ярославе.
Это другое, более резкое и грубое, бескомпромиссное. Это то, что есть во Владимире. То, что чувствовалось в нём всегда, с самого начала.
Его твёрдый и решительный характер, стальной стержень. Опора. Понимаю, что в нём есть всё то, чего мне иногда не хватало в Ярославе.
Мои мысли кажутся мне кощунственным и за них нужно сжигать на медленном огне. Потому что я топчу мысленно память о Ярославе.
Но это мои мысли и чувства.
От них тяжело спрятаться. Некуда прятаться внутри себя.
Я отстранилась от Владимира, переводя дыхание. Я даже не заметила, когда начала дышать чаще.
– Володя… – позвала я.
– Да?
– Кажется, ты хотел сварить глинтвейн?
– Хотел, – немного хрипло отозвался Владимир, переместив руки мне на колени.
Он опустил голову, переводя дыхание. Владимир был напряжён. Я обхватила его лицо ладонями, потянув на себя, и поцеловала в губы.
Он застонал, резко подавшись вперёд, и уже перестал сдерживать себя. Его губы и язык были невыносимо жадными и быстрыми.
Я ощущала всюду их жалящие прикосновения и чувствовала, что меня начинает трясти от того, что напряжение вырывается из тела именно так. Всхлипами, дрожью, судорожным сжатием пальцев на рубашке Владимира.
Конец ознакомительного фрагмента.