Счастье на бис

Волкодав Юлия

Как она и предполагала, Всеволод Алексеевич засыпает через несколько минут. Она по дыханию слышит. А Сашка еще долго не спит, проигрывая в голове их диалог. И стесняясь признаться себе, что ждала его фразы. Хотела, чтобы он ее остановил.

Июнь

– Александра

Николаевна! Александра Николаевна! А я к вам! Что ж вы трубку-то не берете?

Сашка едва удерживается, чтобы не шарахнуться от окна. И черт же дернул сегодня стекла мыть. Трудно притвориться, что тебя нет дома, если ты стоишь на подоконнике с ведром и тряпкой. А очень бы хотелось.

– Я телефон потеряла, Сергей Дмитриевич. Пришлось номер сменить.

Делает вид, что поверил. Как будто сим-карта не восстанавливается за пять минут в любом салоне связи.

– Еле нашел ваш адрес. Впустите меня?

Ну это уже ни в какие ворота! Адрес он нашел, приперся. Звали его сюда? Сашка никогда никого не приглашает в гости, ее адреса не знает никто, кроме отдела кадров. Стоит у калитки, лыбится. Рубашка выглаженная, галстук. Как на свидание собрался. Терапевт из отделения, где Сашка работала. Придурок.

– У меня уборка, Сергей Дмитриевич. Сейчас я к вам выйду.

Не потащит она его в дом. Еще не хватало. Всеволод Алексеевич только ушел к себе отдыхать. Сашка слезает с подоконника, ополаскивает руки и выходит во двор, тщательно прикрыв за собой дверь. Доходит до калитки, распахивает ее.

– Проходите, Сергей Дмитриевич. Вот сюда, под навес.

Рядом с домом у них навес, под которым деревянный стол и плетеные стулья. Всеволод Алексеевич любит тут чаевничать с газетой в теплую погоду.

– Да можно просто Сергей, не на работе же.

Сашка вздыхает. Почему

мужики никогда не понимают по-хорошему? Их надо прямым текстом послать, чтобы они поняли, что их ухаживания не интересны? Мало она в больнице от него отмахивалась? От его «давайте провожу», «пойдемте вместе пообедаем»? Ладно, посмотрим, что дальше будет.

Сашка садится на стул Всеволода Алексеевича, напротив гостя. И демонстративно закуривает, у нее тут и пепельница стоит. После их объяснения с Тумановым поставила. Он прав, на улице можно. А если его не раздражает, и даже наоборот, то смысл мучиться? Как она и предполагала, лицо у терапевта вытягивается.

– Так о чем вы хотели поговорить?

– Александра Николаевна, вы так внезапно уволились… Я не знаю, что было причиной. Но без вас просто беда. Все наши хроники воют. Не знаю, к кому отправлять астматиков. Иванченко помните? Опять у нас лежит. Два дня не можем из статуса вывести.

Сашку передергивает. Помнит она Иванченко, как не помнить? Молодой еще мужик, по Сашкиным понятиям. Шестьдесят с чем-то. Астматик, хроник, по осени и весне стабильно в стационар попадает. И чего они там не могут? Можно подумать, она волшебник какой, не по обычной схеме лечит, а наложением рук и чтением молитв.

– А что капаете и сколько?

И тут же понимает, что зря спросила. Всё, Саша, ты уволилась. Ты там не работаешь. Это не твоя зона ответственности. Ты не отвечаешь ни за Иванченко, ни за других пациентов. Только за одного, самого главного. Но Сергей уже перечисляет препараты и дозировки, а Сашка машинально прикидывает, правильно или нет. Минут пятнадцать обсуждают Иванченко, а потом терапевт вспоминает, для чего пришел.

Конец ознакомительного фрагмента.