Счастье на десерт
Шрифт:
— Красивая, ты такая красивая, Мирослава! — хрипит Михаил Рой мне в губы.
Оргазм накрывает на меня со всех сторон, в ушах шумит, глохну, будто ухожу под воду. Вскрикиваю, выгибаюсь, почти становясь на мостик. Крепкие руки возвращают меня обратно. Падаю на грудь франта.
— Ты - просто уау! — восхищённо шепчет, поглаживая меня по голове.
Осторожно выходит из меня, снимает презерватив.
У меня трясутся руки и ноги, улыбаюсь, не могу подобрать слов от восторга. Обнимаю Мишу за шею, чувствую невесомые поцелуи на щеках. Тоже целую его в щёки, он немного колючий. Веду языком по шее, солёный.
— Мира, у нас есть два презерватива.
Смеюсь, бодаю его лбом.
— Фантазий очень много! Поэтому спать будем мало! — угрожает Миша.
— С тобой я согласна ни спать, ни есть и вообще на всё!
Глава 18.
Мирослава
Это становится хорошей традицией просыпаться с Мишей.
— Привет, — шепчу, рассматривая сонного франта, красивый.
— Доброе утро, — поворачивается ко мне лицом, — Ты как? Ничего не болит?
Отрицательно кручу головой. Заботливый.
Миша задумчивый, опирается на локоть, смотрит очень серьёзно.
— Мирослава, расскажи мне, что случилось у вас в прошлом с первопроходцем? Если, мы будем жить вместе, я должен знать.
Выдыхаю, подумала, что он сейчас скажет, что погорячился и снова начнёт вещать, что не ищет серьёзных отношений. Хотя после вчерашних страстей, я очень надеюсь, что он никого и ничего больше не ищет, потому что уже нашёл меня.
Чувствую себя не девушкой, а ящиком Пандоры. Всё время рассказываю франту какие-то ужасы из своего прошлого, стыдно так.
— Мы познакомились, когда мне было девятнадцать. Ему двадцать три, он только окончил институт, строил карьеру юриста. Это было летом, у нас в соседней деревне был праздник, и все наши уехали туда. А я пошла на пляж, сессия была на носу, планировала позагорать и почитать. Меня разморило на жаре, и я заснула. Проснулась оттого, что меня облили водой. Короче на пляж приехали два отморозка, увидели меня одну и решили поглумиться. Не знаю, планировали ли они меня насиловать, но поиздевались вволю. Хватали, щипали, пытались снять купальник, обливали водой, кидали в глаза песком. Все время ржали и говорили всякие мерзости. Сначала от ужаса я только плакала, даже не звала на помощь. Потом орала как резаная, но никто не спешил меня спасать! Я была одна с этими упоротыми зверями! — шепчу, машинально облизывая слёзы.
Миша внимательно слушает.
— Я не знаю, как долго это длилось, мне казалось, полжизни прошло. Потом появился Даня, он приехал в деревню к бабушке за какими-то соленьями. Услышал мои вопли и вмешался. Раскидал этих придурков, отвёз меня домой. Пытался как-то успокоить, спрашивал, кому позвонить. Нюра тогда в гости уехала с ночёвкой к подруге, и я была одна. Когда он хотел уйти, я вцепилась в него мёртвой хваткой, рыдала и умоляла меня не бросать. Я была так напугана, думала, если он уйдёт, эти отморозки найдут меня и доведут начатое, до конца. Нужно отдать ему должное, он съездил на пляж и проверил, что там уже никого нет, пытался убедить меня, что я в безопасности, предлагал отвезти в полицию. Но я не хотела, чтоб кто-то знал, мне было стыдно, — замолкаю, потому что мне нужна передышка, вытираю ладошками щёки.
Миша, кажется, еле сдерживается, закрывает глаза, качает головой.
— Да, вот такая я дура, меня мучили, и стыдно было мне! Пока он ездил, я успела помыться, Даня вернулся, и убедил меня,
— Мирослава, твою мать! Что за жесть? — психует Миша.
— Я сама тогда испугалась, пару месяцев вообще ни с кем из парней не общалась. Потом решила попробовать ещё раз сходить на свидание, парень мне правда понравился. Лёшка он на каникулы приезжал погостить к бабушке. И как ты понимаешь, история повторилась. До меня наконец-то дошло, что у меня какие-то психологические проблемы. Вроде посттравматического синдрома. Тогда я метнулась к Семёнову, а там сюрприз блть, с ним всё получилось! Мы переспали, он тогда впервые изменил Насте. Убедил меня, что ему нужны эти отношения для карьеры, что любит он меня, и нам просто нужно потерпеть, что как только он займёт нормальную должность, то бросит Настю и у нас всё будет как раньше и даже лучше. Меня штормило эмоционально, я его-то боготворила, то ненавидела! Мучилась совестью, чувствовала себя испачканной, порченной какой-то. Любое общение меня угнетало, я перевелась на заочку. Даня подал идею чата, чтобы как-то отвлечься, потом стал подкидывать денежные заказы. И всё завертелось.
— Пиздец! — Миша напряжённо трёт переносицу.
Я так боюсь увидеть в его взгляде осуждение или брезгливость, накрываюсь с головой простыней.
— Знаю, я ужасная! Саму себя ненавижу за это малодушие! Не осуждай меня, пожалуйста, я этого не переживу! — мой голос противно просящий. — Теперь ты всё знаешь и если передумал быть со мной, я пойму!
— Не передумал, хорошо, что ты мне рассказала. Но я не буду жить в квартире, которую снял первопроходец. Поэтому нам нужно найти другую.
Выдыхаю от облегчения, логичное желание.
Миша готовит нам яичницу по фирменному рецепту с беконом, крошит туда зелень и помидоры. Пахнет божественно. Я очень голодна.
Завтракаем то и дело, касаясь друг друга, я таскаю кусочки из его тарелки. Михаил недовольно качает головой, но делится. Он сегодня снова едет к брату. Кай пригласил его в один из залов, хочет показать, чем занимается.
— Кто первый в душ? Хочешь ты? Тебе срочно нужно помыться, а то пахнешь так, будто тебя всю ночь трахали! — выдает совершенно серьёзным тоном по пути в ванную.
Я давлюсь воздухом и чаем, прокашливаюсь, кидаю в него конфетой.
Миша уворачивается, грозит мне пальцем и исчезает за дверью. Вот это счастье мне привалило, а когда познакомились, показался мне жутким душнилой. Ёлка спрыгивает с подоконника, гоняет конфету по полу.
Провожаю, долго целуемся у дверей. Чувствую нас настоящей парой, а его совсем близким. После того как уходит, обдумываю варианты переезда. Получается, мы с Ёлкой остаёмся в Москве? Раньше эта мысль привела бы меня в ужас, а сейчас я лишь улыбаюсь, хорошо, что вещи так и не разобрала.