Счастье на дне оврага
Шрифт:
Однако живое сердце, пусть и привыкшее прятаться и притворяться спящим, нет-нет, да и давало знать о себе гулкими толчками в груди, заставляя женщину просыпаться посреди ночи после очередного сна, в котором она, счастливая, в белом платье идет под венец с тем, кого предала. Предала их любовь. Предала себя. Она осторожно переворачивалась на другой бок, боясь потревожить спящего мужа участившимся дыханием; кусала подушку, чтобы не завыть от тоски; роняла немые слезы, с горечью вспоминая ушедшее время, когда все еще можно было изменить, но не хватило решимости сопротивляться воле
Лариса Андреевна шла неспешным шагом по Южной улице, вдыхая аромат душистых трав. Теплое июньское солнце нежно грело все еще молодое и довольно привлекательное лицо женщины. Взгляд ее рассеянно скользил по бревенчатым домам с цветными ставнями, прятавшимся в густой зелени по обеим сторонам от дороги. На траве перед невысокой калиткой дюжина кур выклевывала рассыпанные хозяйкой зерна; впереди, гогоча и раскинув крылья, пробежала стая гусей; из-под высоких, плотно сколоченных ворот донесся лязг цепи и следом раздался хриплый лай. Столько жизни вокруг, но никого, с кем можно было бы перекинуться словом.
Лариса Андреевна дошла до перекрестка и свернула в проулок. Затем вышла на улицу Ленина и пошла в направлении школы, за которой и находился магазин. Разнообразия деликатесов в нем, конечно, не было, но все необходимое, к чему она привыкла, живя с Иваном Анатольевичем, имелось: хлеб, масло, молоко, колбаса, крупы, конфеты и печенье. Женщина достала кошелек и пересчитала деньги, выданные прижимистым мужем перед ее выходом из дома. Толстая продавщица в чепчике неохотно поднялась из-за прилавка и с видом человека, оказывающим небывалое одолжение, выложила на стол все, что попросила покупательница. Лариса Андреевна заплатила и только повернулась к выходу, как неожиданно столкнулась лицом к лицу с Артемом Сергеевичем.
Она ахнула и сделала шаг назад. Он охнул и сделал шаг навстречу.
– Дай пройти, – тихо сказала Лариса Андреевна, не глядя на него.
– Какая приятная встреча! – Маслов улыбался, пытаясь поймать ее взгляд.
Она сделала шаг вправо – он за ней. Она влево – он туда же.
Лариса Андреевна сердито взглянула на мужчину и, к своему неудовольствию, заметила, что он стал еще симпатичнее, чем раньше. Она не разглядела его в тот день, когда он подвез их: поднять глаза на другого мужчину в присутствии мужа казалось непозволительной дерзостью. Но как же он изменился за эти годы! Стал крепче, мужественнее, немного шире в плечах, на лице появились небольшие морщинки, а в светлых вьющихся волосах – седые прядки, что, впрочем, нисколько его не портило. Только немного дерзкая улыбка и игривые голубые глаза остались прежними, манящими.
– Тебя подвезти? – Артем Сергеевич потянулся к ее пакету.
– Не надо, – Лариса Андреевна отдернула руку и, ловко обойдя его, выбежала из магазина.
Она сбежала по ступенькам и быстро пошла по дороге. Но не прошло и нескольких секунд, как Маслов догнал ее, схватил за запястье и резко развернул лицом к себе.
– Лара, что ты со мной делаешь? – он попытался обнять ее.
– Отпусти меня, Артем! Ты с ума сошел? Я замужняя женщина! – Лариса Андреевна чуть не задохнулась от возмущения. Она с силой вырвала руку, от чего
Она опустилась на колени, подтянув платье и едва сдерживая слезы. Артем Сергеевич присел рядом, достал из кармана пакет, ловко собрал в него продукты и протянул Ларисе Андреевне.
– Ты совсем не изменилась, Ларочка, – сказал он, заглянув ей в глаза. – Такая же красивая, как и прежде.
Женщина поднялась и взяла пакет с продуктами. Маслов встал вслед за ней.
– Нет никаких тогда, – произнесла она строго, глядя ему в глаза. – И Ларочки тоже больше нет. Есть только сейчас. А сейчас я мать двоих детей. Запомни это, пожалуйста, и больше не подходи ко мне на улице, – она равнодушно отвернулась и, словно потеряв к нему интерес, зашагала прочь.
Артем Сергеевич остался стоять неподвижно, глядя ей вслед. Веселое выражение его глаз, такое привычное для всех, кто его знал, вдруг стало задумчивым. Он словно состарился на несколько лет.
– «Но я другому отдана и буду век ему верна…», – прошептал он едва слышно, наблюдая, как женщина скрывается за поворотом.
Лариса Андреевна быстро шла, не оглядываясь, будто боясь преследования. И лишь дойдя до ворот своего дома, она обернулась в надежде увидеть Маслова, бегущего за ней. Однако его не было.
Сердце рвалось из груди от волнительного предчувствия грядущих перемен. Женщина до дрожи боялась, но вместе с тем и неосознанно, трепетно желала снова позволить себе любить. Любить человека, с которым когда-то мысленно связывала себя брачными узами, именно с ним она видела себя счастливой, открытой, раскованной. Именно он представлялся ей избавителем от навязанной родителями сдержанности и всеконтролирующей строгости Ивана.
От чего она бежит? Что ждет ее за этим забором? Спасение от ненужных, разрушающих эмоций? Мнимое спокойствие?
Лариса Андреевна отвернулась от ворот и выбежала на дорогу. Но тут же остановилась, испугавшись своей смелости. Что она скажет ему? Что скажет мужу, детям? Свекрови, в конце концов?
Она устало опустила плечи и побрела назад к дому. Привычка подчиняться, строгое воспитание и боязнь радикальных перемен на этот раз победили. Чтобы придать себе уверенности, женщина мысленно обозвала себя порочной, бесстыжей и еще множеством самых гадких слов и решительно схватилась за ручку калитки.
Дома ее уже поджидал Иван Анатольевич. Сидя в своем любимом кресле в зале с красным фломастером в руке, он изучал в газете колонку с предложениями о работе.
– Все купила? – спросил он, не поднимая глаз.
– Да, все, что ты просил, – тихо ответила Лариса Андреевна.
– Дай чек, – он протянул руку и, наконец, посмотрел на нее. – Лар, ты что такая красная?
– Разве? – она коснулась рукой щеки и неловко добавила: – Шла быстро, жарко. Вот сумка с продуктами. Чек внутри.
Иван Анатольевич отложил газету, встал и уже хотел было взять пакет из рук жены, как что-то словно щелкнуло у него в голове. Он резко обернулся и стал поправлять чехол кресла, сбившийся под тяжестью его тела.