Счастье на краю
Шрифт:
— Кати? — не понял Жан
— Кати, — кивнула Эмилия и помахала покалеченной куклой.
Жан взял Эмилию за руку и вошёл в трактир. Он бы сразу уехал, но ему требовалось оформить бумаги, чтобы не оставить трактирщице и шанса навредить ни ему ни девочке.
На удивление разговор с трактирщицей получился короткий. Всё упиралось только в деньги. У этой твари, по какой-то случайности выбранной матерью Эмилии в качестве временной опекунши, бегали глазки, когда она пыталась посчитать какую сумму будет готов заплатить этот странный и страшный мужик. И
Со слов трактирщицы, мать девочки действительно умерла, не пережив ритуала передачи магии.
И уже через полчаса, усадив девочку перед собой, на специально установленное на седло мягкое сиденье, и укрыв её новым плащом, граф де Демартен выехал за ворота Буржа. В дорожной сумке были заверенные нотариусом документы на графа де Демартен и его дочь Эмму де Демартен.
А трактирщица, после того как налюбовалась на полученный от «бородатого придурка» луидор, наконец-то посмотрела, что за бумагу она подписала. Это было свидетельство о смерти Эмилии Фантен.
Глава 10
Шантильи
Решила пока подождать с рассказами о своей магии, присмотреться, выяснить побольше информации. Многое было непонятно. Почему такой огромный дом, да и про мужа мадам Эжени говорит как про человека, относившегося к высшей аристократии, а фамилия у них совсем простая, нет никаких приставок и титулов?
На обед приготовила картофельно-морковные драники, не было яиц, поэтому как получилось, так и получилось, но всем понравилось.
После обеда мадам Эжени спросила, ну буду ли я против познакомиться с её свекровью, очень уж старушка заинтересовалась новой… на этом месте мадам Эжени запнулась, подбирая слово, вероятно, никак не могла назвать меня служанкой, но потом всё-таки нашла хорошее определение и сообщила: — гостьей. Мне понравилось, что мой статус в этом большом доме «гостья».
За старушкой Эжени пошла одна, хотя я предлагала ей помощь. И уже скоро вернулась, ведя под руку…Нет, старушкой эту женщину назвать было нельзя.
Хотя дама была безусловно в годах, о чём свидетельствовала седина в волосах, морщинки у глаз и у губ, немного выдавала возраст шея, которая была умело прикрыта платком, и если не присматриваться, то было не заметно, и руки, на которых было немного пигментных пятен, свойственных возрасту. Но, в целом, осанка, выражение ясного ума в красивых глазах, лёгкая полуулыбка, всё говорило о том, что это женщина, а не старушка.
Мадам Моран старшая представилась как маркиза де Трас, и я вопросительно посмотрела на Эжени. Та вздохнула и в свою очередь вопросительно взглянула на свекровь. Маркиза де Трас кивнула и Эжени, усадив свекровь, рассказала такую историю.
Этьен Моран, тогда ещё виконт Этьен де Трас влюбился в юную горожанку Эжени и несмотря на гнев отца, наплевал на титул и наследство, и женился на ней. Молодая семья переехала в Шантильи в дом матери Этьена, которая не могла бросить сына без помощи
Через несколько лет родился второй сын, за ним третий, состояние главного мага росло, но… Вот всегда есть такое, но.
Кто-то позавидовал и написал донос. А старый король к тому времени всё больше сходил с ума. Этьена арестовали. Потом началась эпидемия магической лихорадки. От болезни умер отец Этьена, но так как из завещания родной сын был вычеркнут, то королю тоже ничего не досталось, а всё перешло детям родного брата отца, которые попросили маркизу де Трас «освободить» фамильный замок, и маркиза, забрав любимого кота переехала в свой дом в Шантильи к несчастной невестке, которая едва справлялась без мужа с тремя детьми. Небольшой капитал, накопленный мужем, быстро уменьшался, тем более что пришлось заплатить большой штраф городу за невыполнение главным магом своих обязательств, по причине … не выхода на службу.
Вскоре пришло официальное письмо, что Этьен Моран сознался во всех «прегрешениях» и был повешен.
После такой страшной вести у маркизы де Трас отказали ноги, а Эжени попыталась покончить с собой. Но вскоре взяла себя в руки и стала продолжать жить. Получалось не очень, деньги быстро кончались, дети требовали много сил и времени, Эжени умела шить, но денег, чтобы купить ткани и опыта, чтобы найти клиентов, а также магии, которая делала бы эти вещи более привлекательными, у неё не было. Поэтому они вместе со свекровью решили заложить дом.
— Вот и вся история, — со слезами на глазах закончила свой рассказ Эжени
Я посмотрела на маркизу. У неё то должна быть магия, она же аристократка.
Маркиза, как будто прочитала мои мысли сказала:
— После того, как ослабли мои ноги, магии стало очень мало, и большая часть уходит на поддержание дома и охранных кристаллов.
Я смутилась:
— Простите, я …
— Ничего, ничего, Мари, — успокоила меня маркиза, — вы имели право задать этот вопрос. Но и я, если позволите, задам вопрос вам. Видите ли, у меня есть родовой дар, который позволяет видеть есть ли магия у человека или нет, и какая это магия. Так вот, я вижу, что у вас магия есть, и это высшая бытовая магия — это так?
— Да, вы правы, маркиза, именно такая магия у меня и есть, — не стала я скрывать очевидное, — но её тоже не очень много, да и никто не учил меня как ей пользоваться.
— Скажите, — снова заговорила маркиза, — а кто из ваших родителей относится к аристократии?
— Дело в том, что я не помню почти ничего, — честно ответила я, и сказала — у меня тоже есть история.
И я рассказала, что пришла в себя в лечебнице для бедных при монастыре, с полной потерей памяти, после неудачного ритуала по передаче магии. Спасибо, матушке Боншон, что рассказала о том, что у меня есть дочь, и отправила меня в семью Моран.