Счастье найдет тебя

Бэннет Марси

– Вот тaк раз! – Рэй покачал головой. – А кто только что сказал, что желает быть незави­симой?

– Независимой от тебя. Да, это верно. Кста­ти, когда ты собираешься отпустить меня на свободу?

– Ты знаешь когда, мы ведь договорились: когда ты мне надоешь.

– И когда же это может произойти?

Любовник не ответил. Молча смотрел на Сте­фани – догадайся, дескать, сама.

– А я знаю! Когда перестану ненавидеть тебя. Так, да? Если я начну лебезить перед тобой, цепляться за тебя и виснуть на шее, тогда ты меня и выставишь. Да?

Не отвечая на ее вопрос прямо, Рэй сказал: – Не означают ли твои слова, что

ты собираешься изменить свое отношение ко мне? – Есть соблазн и весьма сильный. Но даже ради того, чтобы обрести свободу, я не смогу лицемерить.

Рэй помрачнел на секунду, затем пожал плечами и сказал насмешливо:

– Вот за что я тебя люблю – за то, что ты всегда со мной так разговариваешь – ласково и нежно.

Стефани ответила иронией на иронию:

– Ну вот и славненько, тем более что менять свой тон я не намерена.

– Так я и думал. – Он надел пиджак. – Ну что же, пошли поужинаем.

Они дошли до ближайшего ресторана. Сели, ознакомились с меню, и тут Стефани почувство­вала, что есть не хочет. А вернее – не может.

Она едва ковырнула салат и отодвинула.

– Что-то здесь холодно, – поежилась она. – А по-моему, вполне тепло. Слушай, ты хорошо себя чувствуешь?

– Спасибо за заботу, да.

Стефани отказалась от кофе, который любила не торопясь пить после ужина, и не возражала, когда Рэй предложил отправиться домой.

В спальне он приложил руку к ее лбу и встре­вожился:

– Милая моя, да ты вся горишь! Пожалуй, надо вызвать врача.

– Нет, не надо. Сейчас приму таблетку аспирина и к утру буду в полном порядке.

Рэй попытался с ней спорить. Бесполезно.

– Хорошо, – согласился он. – Посмотрим, что будет утром.

Стефани приняла таблетку и с удовольствием легла. Как славно, что Рэй ушел спать в другую комнату. – Я оставлю дверь открытой, если понадоб­люсь, зови, – сказал он.

– Не понадобишься. Иди!

Он посмотрел на нее глазами обиженного ребенка, но повиновался.

Стефани погрузилась в беспокойный сон. Она отбросила одеяло – было невыносимо жарко. Тревожный сон заставил ее пробудиться с кри­ком. Тут же Рэй влетел в спальню, на ходу на­тягивая халат.

– Что случилось? О, да ты как огонь! У тебя высокая температура!

– Нет, просто дурной сон приснился. Хочется пить…

Рэй принес стакан воды, и она жадно выпила, морщась при каждом глотке от саднящей боли в горле.

– Спасибо. Теперь мне хорошо.

Стефани откинулась на подушку, но он не уходил и пальцами отвел со лба больной взмок­шие пряди…

Утром, проснувшись, она чувствовала себя до того худо, что Рэй, не спрашивая ее согласия, вызвал доктора.

Диагноз был тревожен – новая разновидность вирусного гриппа.

– Строгий постельный режим на неделю. Кроме антибиотиков, которые я сейчас вам про­пишу, никаких других лекарств не принимайте, – приказал он. И, обернувшись к Рэю, спросил:­ – Вы в состоянии сами ухаживать за. вашей… ммм…?

– Приятельницей, – подсказал Рэй. – Да, безусловно, могу.

– Лучше пусть будет сиделка, – ворчливо, но достаточно решительно сказала больная. Доктор удивленно посмотрел на мужчину. – Я смотрю, молодая леди не очень-то верит в ваши способности ухаживать.

– Ничего, о молодой леди я позабочусь не хуже сиделки, – заверил Рэй.

И он действительно заботился. То и дело приносил теплое питье, заставлял глотать лекар­ство. Когда ночная

рубашка становилась влаж­ной от пота, помогал переодеться в сухое. Он на­нял горничную, которая приходила каждый день, чтобы менять постельное белье и готовить еду. И все то время, пока длилась болезнь, спал в дру­гой комнате.

Давно, очень давно никто уже так не ухажи­вал за Стефани. Смешанные чувства перепол­няли ее душу. С одной стороны, конечно, спасибо за заботу. С другой… что-то он слишком хлопо­чет. Уж не получает ли чувственное удовольствие, когда обтирает ее теплым влажным полотенцем, расчесывает волосы, сидит рядом с ней, беспо­мощной и беззащитной. С чего бы это?!

Прошло более недели, прежде чем она попра­вилась настолько, что не нуждалась в уходе. Еще неделю спустя Рэй перебрался к ней в постель. Когда после столь долгого перерыва любовник обнял ее, то был на удивление нежным и забот­ливым, что, как ни странно, ее разозлило. Они не привыкли строить отношения на нежности. А он обращался с ней бережно, как с хрупким существом, как с ребенком, которого надо только ласково поглаживать! Лучше бы уж грубо стис­нул в объятиях. Придумал еще – нежно целует в шею и бормочет по-испански слова, которых она не понимает. Такие вещи может делать муж, тот, кто тебя действительно ценит и любит! Но Рэй не был ни мужем, ни настоящим любовником. Он сам не скрывал, что их отношения дер­жатся исключительно на похоти, которую раз­жигает в нем ее открытое сопротивление.

Поэтому она оттолкнула его руки и грубо сказала:

– Оставь свои телячьи нежности. Ближе к делу!

Он с радостью к делу и приступил.

А она? Что просила – то и получила…

На следующий день Рэй отправился с утра в офис, а Стефани вспомнила о припрятанных ею письмах. Достав их из кухонного стола, она сначала еще раз прочитала документ, согласно которому какой-то человек получал деньги в об­мен на обязательство исчезнуть из поля зрения Белинды. Звали его Патрик Чейз. Была ли между ними. любовь? Очевидно, Белинда его любила. А он? Ясно, если бы любил, не стал бы брать отступного. Значит, получив деньги, он куда-то уехал. Конечно, графиня ничего не знала о сдел­ке. Быть может, во время последнего свидания этот Чейз сказал ей, что она ему надоела, что он устал от нее. Вот уж тут Белинда побесновалась… Какой удар по самолюбию!

Прямо скажем, человеку, которому заплати­ли, лишь бы он отвязался от девицы, просто по­везло. Что бы его ждало, женись он на ней? Свои­ми придирками и непомерными требованиями она превратила бы жизнь несчастного Патрика Чейза в сущий ад.

Белинда… О, она же собирается приехать вскоре в Нью-Йорк. Вероятнее всего, уже при­ехала. Ну и шут с ней! Только бы держалась подальше.

Письма, адресованные Конраду, были написаны, конечно, женщиной. Даты показали – дело давнее. Чего хранить осколки вдребезги разбитого? Итак, неведомая женщина изливала Конраду душу. сожалела, что они не могут быть вместе, и мечтала о дне, когда они снова встретятся. Но им придется ждать, покуда не уедет Фил. Не трудно было догадаться, что Фил – мешающий делу муж. У Конрада была любовная связь с замужней женщиной! Ну и проказник же вы, сеньор Конрад Баго! Возьмем теперь конверт с самой поздней датой отправки. Это письмо, ви­димо, подводит черту под терзаниями любовни­ков. Прочитав пожелтевший листок, Стефани резко выпрямилась в кресле. Было чему изу­миться!