Счастье - обман
Шрифт:
— Да ты баловник!
— А что она тут задом вертит? — скривилась Лео. — Подала — уходи. Вот любопытная!
— Их можно понять, — заметил ухо-голос, — слишком всё неожиданно. Король ещё лет двадцать мог счастливо править, а тут…
— Двадцать или не двадцать, но около того, — согласилась Лео. — Помирать уж точно не собирался.
— Нужно расследование провести, — Майра снова взялась за чашку, — что это за случайный выстрел? Очень похоже на покушение.
— Разумеется, покушение, — хмуро глядя в чай, согласилась Лео, — поэтому и говорю, что я на очереди. Дядюшка затеял игру. Он прямой
— В кремле тебе ничего не угрожает, — тронул её локоть ухо-голос. — Короля выманили в горы именно потому, что здесь трудно подстроить убийство.
— Ха! — отдёрнула руку Лео. — На отца, может, и трудно, а на меня очень даже легко. Кто тут готов защищать безголосого наследника? А?
— Если вспомнить, что во время отбора девушек едва не отравили… — начала Майра, но смолкла, перехватив строгий взгляд ухо-голоса. Он прав, лучше сейчас не пугать Лео, она и так нервничала.
Трапезу завершили в тишине. Каждый, глядя прямо перед собой, предавался размышлениям. После чая отправились в Главный дворец, чтобы навестить королеву.
Погода стояла тёплая и солнечная. Майре хотелось спросить, всегда ли осень в этих краях так не торопится, но не решилась — слишком удручёнными выглядели спутники, чтобы развлекать их разговорами о климате.
Лео привычно помалкивала, время от времени нервно почёсывая подбородок. Распоряжения отдавал ухо-голос, даже не делая вид, что повторяет за наследником. Впрочем, это никого не удивляло. Наследник мог сообщить о своих желаниях и предварительно. Никто, кроме Майры, не знал, что этого не случилось. Несчастной сироте можно было только посочувствовать. Всю жизнь жила под чужой личиной, а теперь окончательно превратилась в марионетку. И пусть ей руководит человек, которому можно доверять — пока можно, она не в состоянии притворяться всю жизнь. Лео и сама прекрасно это осознавала.
В покоях королевы пришлось ждать. Её величество вышла нетвёрдой походкой, опираясь на лекаря. С успокоительными, похоже, переусердствовали. Увидев наследника, женщина оттолкнула поддерживавшую её руку и шагнула навстречу наследнику, прижимая ладони к груди:
— Я уеду! Уеду к отцу, но умоляю, позволь похоронить мужа!
Лео подошла к мачехе и обняла её, поглаживая по спине. Женщина разрыдалась, но шёпот наследника довольно скоро её утешил. Отстранившись, но не размыкая объятия, она посмотрела в глаза, тоже блестевшие от слёз:
— Ваше высочество, как это понимать?
— Исполним волю короля, Хильда, — громче прошептала Лео, — ты должна выносить ребёнка и родить здорового малыша. Как только будет возможно, я уступлю трон брату. Обещаю. Год, самое большое — два. Ты вполне справишься с регентством.
— Но почему? — королева отступила на шаг, деловито вытерла слёзы, осмотрелась, все ли слышали, что шептал наследник, и снова взглянула на Лео: — У вас с женой может родиться свой сын. Зачем тебе…
— Так хотел отец, — перебила её Лео, — мы с женой, — она с улыбкой обернулась к Майре и протянула руку, прося поддержки,— мечтаем путешествовать. Ждали, когда родится брат, чтобы спокойно уехать из страны. Теперь придётся отложить круиз, но ничто не заставит нас отказаться от него.
Майра встала рядом с наследником,
Королева совершенно приободрилась, распрямила плечи, гордо вскинула голову, обвела взглядом стоявших поодаль фрейлин и вельмож из свиты. Те, повинуясь негласному приказу, подошли ближе.
— Вам нужно беречь себя, ваше величество… позаботьтесь о ребёнке… не стоит больше волноваться… на всё воля богов… — слышалось со всех сторон.
Пользуясь возникшей суетой, Лео подозвала свою тень и что-то быстро зашептала ему. Ухо-голос кивнул, выступил вперёд и поднял руку, привлекая внимание:
— Его высочество Леот уже сегодня на совете объявит, что согласен взять на себя обязанности местоблюстителя, но только до той поры, пока родится его брат. — Переждав лёгкий шум и волнение, вызванное его словами, продолжил: — Свите королевы, придворным докторам и слугам поручено окружить заботой её величество Хильду, оберегать её от волнений и обеспечить благополучное рождение будущего короля.
Сказав эту речь, ухо-голос взглянул на наследника, получил благодарный кивок и направился к выходу. Майра и Лео последовали за ним. Позади слышалось бурное обсуждение воли новоявленного местоблюстителя.
19
Прощание с телом почившего проходило в большом холле Королевского дворца. Вдоль подъездной аллеи выстроились гвардейцы, направлявшие поток людей от ворот к месту церемонии. Казалось, полстраны желало убедиться, что в гробу лежит именно Блонд Майс.
От множества цветов и дыхания тысяч людей воздух сгустился. Окна пришлось затворить из-за сквозняков. Стоявшие у гроба приближённые предпочитали мучиться от духоты, чем подхватить простуду или заработать воспаление.
Королеву уговорили покинуть зал в самом начале церемонии. На Хильду больно было смотреть. Бледная женщина с обескровленными губами и потухшим взглядом походила на призрак, зачем-то нарядившийся в траурную тогу. Наследник выдержал до конца. Люди, шедшие проститься с королём, неизменно замирали у гроба, камердинеру приходилось их поторапливать, вторая заминка возникала напротив Лео, там же стояли Майра и ухо-голос.
Слухи о том, что наследник не желает занимать трон, а становится местоблюстителем в ожидании рождения брата, уже распространились по городу. Народ встретил это известие с воодушевлением. Никому не хотелось иметь безголосого правителя. В регентстве королевы-матери видели хороший выход. Осталось только дождаться рождения предсказанного ведуньей мальчика.
Прежняя жена Блонда Майса долгие годы вызывала у подданных по большей части насмешки, иногда жалость. Одержимость Рины, стремившейся родить сына, превратила её в неуверенную и терзавшуюся виной женщину. От её былой красоты почти ничего не осталось, с рассудком тоже начинались проблемы. Прежнюю королеву преданно любил только супруг, но дочери, исключая Лео, не были к ней привязаны. Её величество много жертвовала на храмы, сиротские и вдовьи дома, но просила молчать об этом, считая благотворительность делом тайным. Неудивительно, что особой заслуги в её щедрости никто не видел.