Счастье обретения
Шрифт:
Телефонный звонок остановил Эмилию, когда она вместе со своим эскортом уже собиралась выходить.
— Эмилия?
Она узнала голос младшего брата Анхела, Лусиано. Звонок после стольких лет глухого молчания! Эмилия буквально онемела от страха, вообразив, что он звонит по поручению Анхела и сейчас отменит их встречу.
Ей удалось прошептать «да».
— Я ничего не рассказал Анхелу. Не мог же я огорошить его при встрече такой новостью. — В голосе Лусиано послышались презрительно-снисходительные нотки. — Пришлось мне солгать, что после твоего отъезда из нашего дома мы потеряли с тобой всякую связь. Но тебе лучше рассказать ему правду. Я не потерплю, чтобы из моего брата делали дурака при моем попустительстве!
Правду? Не успев положить дрожащей рукой трубку, Эмилия испытала такую острую горечь,
— Вы должны усвоить, что того мужчины, которого вы знали, больше нет. К вам вернется совсем другой человек, — предупреждал Эмилию Эррол Фонтейн, пока они сидели на заднем сиденье полицейской машины без опознавательных знаков, направляясь к аэродрому. — Вам обоим придется нелегко, прежде чем удастся заново наладить отношения…
— Да… я понимаю.
Ей хотелось, чтобы он замолчал и перестал запугивать ее своими наставлениями. Она слушала его, и в глазах ее металось беспокойство. Его лекция о синдроме посттравматического стресса приводила ее в ужас.
— Анхел возвращается в мир, с которым не имел никакой связи пять лет. Ему придется заново привыкать к нему. А это серьезное испытание. У него начнутся перепады, срывы, приступы депрессии из-за горького чувства несправедливости, что потеряно столько лет. Временами он будет искать уединения, но возможен и другой вариант — постоянная потребность в обществе. Порою на него может накатывать отчужденность и угрюмость, молчаливость или, наоборот, он станет изображать супермена, но и это еще не все…
— Не все? — тупо спросила Эмилия.
— Постарайтесь понять, что состояние вашего мужа на данный момент еще ничего не означает, важно, каким он станет, когда примирится с тем, что произошло с ним. Для Анхела это будет переходным периодом.
— Понимаю.
Эмилия похолодела. Не такая уж она тупая и сообразила: советник хочет дать ей понять, что хотя в данный момент Анхел и стремится к ней, но через неделю-другую может уйти от нее. Неужели он считает, что она и вправду вообразила, будто впереди у нее райская жизнь, каким-то чудом возникшая на обломках брака более чем пятилетней давности? Она не настолько наивна и не склонна к глупому оптимизму. Она вообще ни на что не рассчитывает и ничего не ждет от Анхела. Просто ей до отчаяния необходимо оказаться рядом с ним. Единственное, на что она осмеливается надеяться, что и Анхелу она сейчас нужна. Хотя у Анхела Фагундеса не тот характер, чтобы признаться в этом. В свое время она объяснилась ему в любви, он же никогда не произносил таких слов. Наверное, потому, что раньше признался в любви Патрисии, во всяком случае он увековечил эти слова на прекрасном золотом браслете: «С любовью, Анхел».
— Думаю, свежий воздух пойдет вам на пользу, Эмилия, — прервал ее мысли офицер полиции, и она поняла, что они уже приехали.
— Да, конечно. — Она вышла из машины и глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. — Долго еще ждать?
— Возможно, минут десять, — ответил советник, который, кажется, понимал ее состояние.
Что такое десять минут после стольких лет ожидания? Шагая взад-вперед по бетонированной площадке перед ангарами, она не знала, куда девать дрожащие вспотевшие руки. Единственное платье зеленого цвета, оказавшееся в ее гардеробе, было слишком теплым для летнего дня. Эмилия постаралась незаметно вытереть ладони, проведя ими по юбке платья, словно оправляя ее, но рядом послышался негромкий голос старшего полицейского Рикмэна:
— Фонтейн просто выполняет свои обязанности, как он их понимает, но, по моим сведениям, ваш муж находится в исключительно хорошей форме, физически и психически.
Эмилия молча кивнула, испытывая в душе признательность к этому человеку, старавшемуся все время успокаивать ее. Ей действительно удалось чуть-чуть расслабиться. В ту же минуту издалека донесся звук, от которого она вздрогнула и устремила взгляд на небо, где темнела точка, которая на глазах увеличивалась в размерах. Все существо Эмилии сконцентрировалось на этой экзотической стрекозе. Неужели она принесла
Анхел отошел от вертолета и ждал, когда она подбежит к нему. Позже она вспомнит об этом и задумается, но в тот момент ею двигало одно чувство. Она поняла, что молитвы ее услышаны и все страхи остались позади. Сердце так колотилось, что не хватало дыхания, и она буквально упала на него. Голова закружилась, когда его руки сомкнулись вокруг нее.
— Соскучилась, милая?
Его низкий голос обволакивал. Он склонился к ней, а она не могла оторвать лица от его груди. Такой родной запах, она упивалась им, словно он давал ей живительные силы.
— Не смейся надо мной… пожалуйста, не смейся!
Эмилия зарыдала, вцепившись в него обеими руками, чтобы не упасть.
Шли минуты, Анхел молча стоял, поддерживая Эмилию, давая ей возможность немного прийти в себя и успокоиться. Наконец она справилась с собой и вспомнила, что на них смотрят.
— Порядок? — тихо спросил Анхел. Прерывисто вздохнув, Эмилия подняла к нему лицо.
— Я очень люблю тебя.
Она не собиралась признаваться ему в любви, даже мысли такой не было, слова прозвучали сами собой. Она заглянула ему в глаза и наткнулась на взгляд столь мрачный, что от страха у нее свело мышцы. Только тут до нее дошло, в каком напряжении он пребывает.
— И даже спустя столько времени ни малейшего сомнения. Милая, я должен чувствовать себя самым счастливым малым во вселенной, — ответил Анхел, внимательно разглядывая ее взволнованное лицо. В его темных глазах вспыхивали золотистые искорки. Затем он нагнулся и подхватил дорожную сумку.
— Пошли, давай избавимся от этой представительской группы.
Он обхватил ее рукой за плечи и повел туда, где их терпеливо дожидались остальные. Эмилия все еще дрожала, мозг был заблокирован, и она не могла ни на чем сосредоточиться. Слова пролетали мимо ее сознания, потому что необходимость передвигать ноги требовала от нее невероятного напряжения. Подсознательно она отметила, что он изменился, но, в чем заключаются эти перемены, она не могла бы сформулировать. Анхел всегда отличатся большой выдержкой, зачастую его просто было трудно понять. Свой южный темперамент он обычно тщательно контролировал. За исключением постели…
Щеки Эмилии на мгновение вспыхнули, но тут же стали бледнеть. Что Анхел сказал? Что он счастливейший парень во вселенной? Может быть, но только не в спальне с собственной женой, которую он как-то назвал самой целомудренной женщиной в Западном полушарии. Да, в спальне она оказалась катастрофически несостоятельной в силу воспитания и врожденной сдержанности, но еще сильнее на нее давило его недовольство. Чем больше он раздражался, тем больше Эмилия замыкалась в себе. Вдобавок все, что происходило или не происходило за дверью спальни, подвергалось обсуждению и осуждению членами семейства Фагундес, проживавшими в доме. Эмилия помалкивала, зажималась, но нараставшее в ней сопротивление не могло укрыться от внимания Анхела. За удовольствие провести ночь с собственным мужем ей приходилось расплачиваться, и цена была слишком высокой, потому что в первую очередь страдало ее чувство собственного достоинства.