Счастье по ошибке
Шрифт:
— Вы знаете, я поправилась. И все благодаря вашей вкусной еде.
Пожилая женщина согласно кивнула:
— Значит, ты делаешь именно то, что должна.
Анджела с восторгом следила за ловкими руками Розы.
— Я тоже хочу готовить как вы. Роза перестала мешать тесто:
— Кто тебе сказал, что ты не можешь готовить?
— Я безнадежна. Правда. Никто меня не учил, и к тому же Шен, мой бывший муж, любил только простую, привычную еду, так что у меня и стимула-то не было.
— Если ты хочешь, я тебя научу.
— Правда научите?
— Конечно.
Подъезжая к дому, Доминик услышал веселый смех, и он не сразу понял, кто и где смеется. Внутренний голос подсказывал ему, что для него будет лучше, если он спрячется в кабинете или в гараже, но смех притягивал его. Уже много лет в этом доме никто не смеялся. К тому же он никогда раньше не слышал, как смеется Анджела.
Что ее так рассмешило?
Доминик нашел женщин на кухне. Они были так увлечены, что даже не услышали, как он зашел. Лишь через полминуты Роза краем глаза увидела, что он стоит в дверях. Она посмотрела в его сторону, и их взгляды встретились.
— Доминик, — скрыв улыбку, спросила она, — вы приехали так рано домой, чтобы переодеться?
— Сегодня поздно вечером я лечу в Сингапур, вот и заехал, чтобы взять кое-какие бумаги. — Он перевел взгляд с одной женщины на другую. — А вы что делаете?
— Анджела помогает мне делать тортеллини. Вы успеете поесть? Я сейчас быстренько.
Поблагодарив Розу и еще раз посмотрев на молодую женщину, молча стоявшую около нее, Доминик вышел из кухни, развязывая на ходу галстук. Они не виделись с Анджелой с того вечера в кабинете. Он делал все возможное, чтобы не встречаться с ней, а она, в свою очередь, также старалась не попадаться ему на пути. И как ему казалось, у них обоих это хорошо получалось. Он правильно рассчитал, что в таком большом доме, как у него, люди могут не встречаться неделями.
— Доминик! — послышалось за его спиной.
Он обернулся. Анджела смутилась и быстро поправилась:
— Простите, мистер Пирелли.
— Вы можете называть меня Домиником.
— Хорошо! Доминик, не могли бы вы оказать мне услугу?
Он с подозрением посмотрел на нее, обратив внимание на то, что впервые видит ее не в стареньких джинсах, а в юбке, поверх которой был повязан фартук.
— Какую услугу?
— Не могли бы вы дать мне рекомендацию?
— Что?
— Не пугайтесь, это для работы в местном магазине. Я могу попросить кого-нибудь из моих знакомых, но думаю, что будет лучше, если вы порекомендуете меня.
Повернувшись к ней спиной, он резко бросил:
— Нет. Никаких рекомендаций.
Она схватила его за руку:
— Но почему?
Он посмотрел на ее бледные пальцы и попытался понять, почему они такие горячие, если выглядят ледяными?
— Потому что вам не нужна работа. Вам не хватает тех денег, которые я вам даю?
— Деньги здесь ни при чем!
— Хорошо. Значит, вы согласны со мной, что вам не нужна работа?
— Нет! Я должна
Ему показалось, что он ослышался. Женщина жалуется на то, что она не может только купаться в бассейне или ходить по магазинам! Карла никогда не жаловалась на то, что у нее нет работы. Усилием воли он прогнал мысли о Карле.
— По-моему, пять минут назад вы не скучали.
— Роза просто пожалела меня, а вот если я буду работать в супермаркете…
— Нет.
— Но это же прямо за углом.
— Я не хочу больше говорить об этом.
— Только пару дней в неделю…
— Вы плохо слышите? Я сказал «нет».
Она сердито топнула ногой:
— Что же мне делать целыми днями? Что мне позволено, господин генерал?
Он пожал плечами и незаметно улыбнулся. Интересно, догадывается ли она, как ей идет сердиться и топать ногами?
— Почему бы вам не заняться оформлением детской, если вам обязательно нужно чем-нибудь заниматься?
— Детской?
— Ну да, малышу же понадобится место, когда он родится.
— Но я… Я не могу… Это не мой дом, и я не могу устраивать здесь детскую. Да и ребенка нельзя назвать моим.
Он внимательно посмотрел на нее, не понимая, как она может так легко отделять себя от ребенка, которого вынашивает? Неужели он совсем ничего для нее не значит? Ведь должен быть инстинкт материнства?
В Сингапуре было жарко и влажно. Торги по продаже офиса и торгового центра оказались на редкость изнурительными. Но продавец все же наконец сломался. Доминик получил ту цену, которой добивался, и, усталый, полетел домой. Все, что ему хотелось, это поплавать в бассейне и выпить холодного пива.
Поэтому, вернувшись домой, он первым делом отправился к бассейну. Там кто-то уже плавал стилем баттерфляй. Увидев взлетавшие над водой длинные тонкие руки, он понял, что это Анджелина.
— Неплохо плавает, — вынужден был признать Доминик, так как по себе знал, как нелегко проплыть от одного конца бассейна до другого на одном дыхании.
Она вылезла из бассейна, и тут уже воздуха стало не хватать ему. Она была высокой и длинноногой. Никто бы теперь не рискнул назвать ее тощей. Стройной — да, но не тощей. Капли воды на ее теле переливались на солнце.
«Да, она поправилась», — удовлетворенно подумал Доминик. Рассматривая ее фигуру, он увидел, что у нее округлился живот, и почувствовал, как в нем растет мужская гордость. В ее чреве растет его ребенок. Всеми переменами, произошедшими с ее телом, она обязана малышу, а очень скоро благодаря ему она станет еще более пышной и красивой.
Доминик продолжал любоваться не замечавшей его женщиной. Вот она подставила лицо солнцу и, грациозно изогнувшись, одной рукой отжала мокрые волосы, при этом ее пышная высокая грудь поднялась еще выше.