Счастье с третьей попытки
Шрифт:
Зинаида и Вовка мирно беседовали, он глазам своим не верил. И даже шальная мысль стрельнула, а не засланный ли казачок этот парнишка?! Вдруг неспроста все это вокруг него происходит? Осведомленный он чересчур, Вовка этот Селезнев.
– Так что тебе сказала эта женщина?
– Сказала, что Рогов удерживает у себя важного свидетеля.
– Ух ты! И фамилию назвала?
– Устинов. Тот самый, чей адрес был в бумажнике и…
– Да понял я.
Вадик недоверчиво покрутил головой, присел рядом с пацаном на скамейку, сунул руки в карманы, вытянул ноги. Глянул в безоблачное небо. Что-то просто
– Чего это она тебе вдруг об этом сказала? – спросил он, ткнув Вовку в бок локтем.
– Я не знаю. – Вовкины угловатые плечи поднялись, опустились. – Этот Коля будто ее друг, будто звонил ей, что собирается идти ко мне.
– Зачем звонил?
– От скуки, говорит.
– Так, ладно, а чего она к тебе-то пришла? Володь, ты темнишь или чего-то не договариваешь? – Харламов схватил его за локоть, развернул к себе, со злостью осмотрел бледное лицо с горящей ранкой от выдавленного прыща. Мордаха была несчастной. – Ну! Чего молчишь?
– Она про вас спросила, Вадим Андреевич. – Глаз он не отводил, что уже было хорошо.
– Чего спросила-то?
– Говорит, с ментом тем дружишь, что к тебе приходил? Это ей тоже Коля, видимо, сказал.
– А ты что?
– А я сказал, что дружу. Что, зря сказал, да? – Вовка резво прошелся рукавом под носом. – Я думал, так лучше.
– Правильно сказал.
Вадику сделалось его жаль. Чего, в самом деле, выдумал? Не может этот желторотый стать бандитам помощником. Зина его выбрала, потому что не захотела сама идти в полицию. Этого ей уголовный мир не простит. Другой вопрос, зачем она это сделала? Месть или развод? Или…
Или ей до боли в животе надо отвлечь внимание на Рогова? Почему?
– И где же Рогов держит Устинова?
– На какой-то, говорит, строительной базе, километрах в сорока от города. Но это, говорит, не точно. Это ее предположение.
Вадик достал из кармана телефон, позвонил Незнамову.
– Валера, пробей, пожалуйста, все строительные заброшенные объекты километрах в сорока от города, – попросил он. – Может, это база, может, еще что.
Тот пообещал за час разобраться. Снова со вздохом доложил, что телефон Ларисы так и не засветился нигде со дня ее гибели, и отключился.
Харламов покосился на заросли кустарника, где нашли тело Ларисы, сжал зубы. Больше недели прошло, а они ни с места! Единственный свидетель исчез. Коля Хиллов, наблюдавший за свидетелем, надо полагать, по приказу бандитов, убит. Почему его убили? Не потому же, что он по башке получил от пацана. Что-то тут было не так. И домработница Рогова выкинула номер, решив сдать своего работодателя. С какой стати?
Чем больше проходит времени, тем больше путаницы. Так бывает всегда, Харламов знал об этом, как никто другой. Если в первые несколько суток преступление не раскрывается по горячим следам, то потом надо ждать только чуда. А чудес-то пока и нет. Одни загадки и ребусы!
Он глянул поверх Вовкиной головы, заметил маету подростка за подъездным стеклом. Кажется, Вовка с ним пришел со школы.
– Твой друг? –
– Приятель. В гости решил зайти.
– Чего это ты его вдруг в гости позвал? Ты же наслаждался одиночеством, свободой, а тут… А-аа, понятно! Дай угадаю! Покурить решили на балконе? Я тебе, Вовка, что сказал, а? – Харламов захватил пальцами воротник его куртки, подтащил к своему рту лопоухую голову, выговорил отчетливо: – Оторву башку, если станешь курить!
– Не стану, Вадим Андреевич. Точно. Это Ромка.
– Ромка… Ладно, сиди дома, не высовывайся. Вечером, может, заеду, проверю. Родители когда возвращаются?
– Через три дня.
– Вот эти три дня дом-школа, школа-дом. Понял?
– Так точно, товарищ капитан. – Вовка вскочил следом за Харламовым со скамейки. Шагнул к подъезду и вдруг спросил: – Вадим Андреевич, а так и не узнали, на какой машине увезли этого мужика с пустыря?
– Что-что-что?!
– Ну… – Вовка попятился от Харламова, погрозившего ему кулаком. – Его же не на себе унесли. Машина была. Не опрашивали мужиков-то? В тот день там знатно гуляли, у кого-то зарплата была, я узнавал.
– А еще чего ты узнавал?! – Харламовский кулак приблизился к Вовкиному носу. – Еще раз попытаешься что-нибудь узнать, Вова Селезнев, посажу на цепь. Понял?!
– Так точно, – без особой радости кивнул паренек.
– Вот так. А теперь быстро по домам, курильщики!
Вовка дождался, пока Харламов сядет в машину и выедет со двора, только тогда пошел в подъезд.
– Что? Что там у тебя? Что за тетка?! – Ромка ему чуть рукав не оторвал, дергая все то время, пока они поднимались по лестнице в квартиру Селезневых. – Чего молчишь-то? Что за мужик был?! Это тот самый мент, да?! А тетка? Тетка чья?!
Рот разомкнул Вова только дома. Только тогда, когда плотно закрыл и запер дверь на замок.
– Короче, курить не будем, – предупредил он рванувшего в сторону балкона одноклассника. – Идем сразу в гаражи. Не заметишь как стемнеет. А мне надо, обязательно надо, Рома, найти этого гада, что мужика увез с пустыря. Тот человек, который ко мне сейчас на улице подходил, это и есть Харламов. А женщина… Просто так она, про погибшую спрашивала. Соседка.
Он соврал намеренно. Понимал прекрасно, что Ромкины уши сейчас алчны до любой информации, которой он завтра, возможно, станет делиться со всем классом. Называть фамилию Устинова было нельзя. В нем, этом человеке, крылась какая-то странная тайная угроза.
А как еще?
Сначала его навестила начальница Вадима Андреевича, и тут же погибла. Потом за Устиновым наблюдал этот дохлый, его тоже убили. И почему-то Вовке вдруг стало казаться, что погибли они от руки одного и того же человека.
Он приказывал себе думать, думать, думать. Разрабатывал всякие разные сценарии, схожие с теми, что видел в сериалах про ментов. Но версии выходили какими-то неправильными.
То, что раненного им в голову человека увозили на машине с пустыря, к гадалке не ходи. Значит, что? Значит, убийца подъехал за ним, погрузил в машину, вывез за город и убил. А как он узнал, как, что Вовка его оттащил на горбу за гаражи? Правильно! Этот самый Коля позвонил кому-то и попросил помощи. Тут было все логично.