Счастье, салатик оливье и другие вкусности
Шрифт:
И тогда засыпая, когда мы думаем о шоколадных конфетах или батончиках и чувствуем, что они должны уже вовсю перевариваться где-то ниже желудка, грустить не хочется. Вот пару часов назад мы любили те конфеты и батончики, а сейчас мы любим сон. А завтра мы будем любить утро. А потом будем любить день. А потом вечер… В этих предложения есть то, что всегда меняется – объект, и есть то, что остается
В реальной жизни так же. Что-то меняется, а что-то остается. Пусть остаемся мы и любовь к жизни, пока эта жизнь у нас есть.
Часть 2
Основной ингредиент: Свобода
– Свобода – блюдо, которое должен уметь делать каждый
Я постучала по двери с табличкой «Кабинет декана». Вошла внутрь. Поздоровалась. Села. Широкоплечий мужчина минут десять тянул заученные строчки из устава высшего учебного заведения, въедливо поглядывая на меня поверх тяжелых очков, пока я поглядывала то на него, то на начищенную до рези в глазах люстру на потолке. Когда мне дали слово, я ответила. Декан приподнялся с кресла и крайне удивлённо спросил: «Откуда в вас столько свободы?!». Сбежались какие-то учителя, заохали, закачали головами, стали давать мне советы. А мне бы просто глоток свежей воды… Вдруг страшно захотелось пить.
Когда я натыкаюсь в рецепте на фразы «бланшируйте в течение трех-четырех минут», «для гратинирования лучше использовать манную крупу», «варить до состояния al dente», мне становится жарко. Я тянусь к морозилке, где спокойно лежат ни в чем не повинные кусочки льда в виде сердечек, но потом беру себя в руки – лед и правда тут не при чем, не стоит беспокоить его напрасно. Я говорю: «Без паники!». И обращаюсь к надежным источникам, которым, в отличая от меня, известны значения тех умных кулинарных слов.
Но а если я вдруг спрашиваю себя: «Я – человек?», и мне снова становится жарко, к кому мне обращаться за ответом? Кусочки льда в виде сердечек – снова не вариант.
Когда страшно хочется пить, а по близости – ни родника, ни даже морозильной камеры со льдом, как спастись? Без воды какое-то время можно существовать, но вот я не хочу существовать,
Другие тоже хотят жить, и им тоже иногда страшно хочется пить.
Вроде бы на планете у нас воды достаточно. Она почти в каждом рецепте чуть-чуть, но добавляется в блюдо.
Вроде бы все знают, что вода играет уникальную роль. Кстати, без воды и правда готовить нельзя – даже, если готовишь яичницу, и там вода не нужна, ну хотя бы руки помыть перед тем, как яйца разбить ведь надо.
Вроде бы все знают, что потерять десять процентов воды – опасно для жизни, можно умереть.
А будет ли жить человек, если в нем умрет само понятие «человек»?
Можно пить воду из обычной пластиковой бутылки, а можно из необычной – бутылки, украшенной улыбающейся мордашкой любимого персонажа. Вроде бы суть воды от этого не меняется, но у меня таких необычных бутылок две. Наверное, потому, что у меня два любимых персонажа.
Мы любим делить друг друга на расы, возрастные группы, какие только критерии не придумываем. Любой кондитер, склонившийся над очередным кексом, позавидует полету воображения. А зачем вообще мы друг друга делим?
Человек – везде человек. А вода, по сути – везде вода. Но вообще-то у воды разный вкус. Какая-то более горькая, другая соленая. Все зависит от минералов и газов в воде. И это – хорошо. Мы тоже все разные, и это – вообще прекрасно!
Если мы считаем, что человек на торжестве жизни – кульминация всего вечера, то стоит подойти с особым трепетом к тому, кто мы такие как люди.
Мне кажется, что тут, как и в готовке, мудрить не надо. Все уже заранее известно, подробно написано в книге рецептов, даже фотографии приложены. Любой человек может быть свободным, пить воду, если ему хочется, и не пить, если жажды нет. Но только пока эта его свобода не нарушает свободу другого такого же человека. Каждый сам определяет, сколько воды в день требует его организм, и из какой чашки, бутылки, да хоть из собственных ладошек, пить.
Конец ознакомительного фрагмента.