Счастье за диваном
Шрифт:
– Так в чём, собственно, дело? Классный парень видел тебя голой. Ты разочарована отсутствием продолжения? – Он пододвинул тарелку к себе и скрутил один из блинов в трубочку.
– Ты снова прослушал самое основное, дурак! Я не была голой и успела прикрыться. И у него есть девушка.
– Он что-то сказал?
– Нет. Взял телефон, оставил ключи и ушёл.
– Я вздохнула, и Илья снова хмыкнул.
Господи, он прав! Прямо сейчас я звучала так, словно жалела, что никакого продолжения не было.
– И всё? – уточнил
– И всё, – соврала я.
Соврала, потому что неловко я себя чувствовала не только из-за того, что была почти без одежды, а из-за того, как почувствовала себя под взглядом Димы.
Он действительно не сказал ни слова, кроме короткого извинения, и действительно просто забрал телефон и вернул ключи. Вложив мне в руки. Очертя пальцем горячую дорожку от кисти вверх до самой шеи. Я едва успела качнуться вперёд и уловить исходящий от него запах мороза и парфюма, когда услышала сдавленное ругательство. Через секунду входная дверь захлопнулась.
– И какой совет ты хочешь от меня услышать? – спросил Илья, возвращая меня из воспоминаний к реальности.
– Как мне сегодня вечером смотреть ему в глаза?
– У вас свидание?
– Почти что. Родительское собрание, так что мне будет адски неловко.
Брат снова расхохотался. Что за придурок? Моя жизнь летит под откос, а ему весело.
– Не переживай, Настенька, пусть всю неловкость он возьмёт на себя, а ты просто будь собой.
– Как это?
– Милой и скромницей в шапке и трусиках. Уверен, что этот Дима сегодня тоже плохо спал.
Глава 11.2
***
В одном из пабликов «Вконтакте» написано, что родительские собрания похожи на сборище сектантов. Сначала все внимательно слушают учителя, потом массово сдают деньги, а в конце задумчиво расходятся по домам.
Несмотря на то, что школа, в которой сейчас учился Сашка, была совершенно новой и еще не успела обрасти стандартным букетом проблем в виде требующих замены окон и парт, покупки дополнительного оборудования в кабинеты химии и физики, но всё это слихвой компенсировалось огромной социальной активностью.
Дети постоянно куда-то ездили и ходили. Театры, экскурсии, музеи и прочее и разное – лишь бы все учителя смогли поставить галочку в графе дополнительных внеклассных часов. За неполный месяц сын уже три раза приносил записки от учителя о необходимости сдать дополнительную сумму на поход класса в места досуга и отдыха.
Но то единственное мероприятие, на которое ему действительно хотелось попасть – классный выезд на турбазу перед новогодними каникулами – было недоступно, просто потому что места забронировали и выкупили еще до нашего перевода.
В новой школе было светло и свободно, стены разукрашены в какой-то орнамент, который видимо должен был мотивировать детей на креативные подвиги и внимание к урокам.
Класс Сашки я нашла не без труда и, конечно, оказавшись одной из последних (что странно,
– Итак, кажется теперь все в сборе, кроме мамы Коли Орлова, но она предупредила, что не сможет присутствовать, - провозгласила Елена Анатольевна, классная руководительница, - тогда приступим и начнём с результатов контрольных работ, которые были написаны на этой неделе…
Учитель говорила чётко и только по делу, отмечая сильные стороны отдельных учеников, стараясь не акцентировать внимания на недоработках других. Я же словно пребывала в вакууме, не дышала и направо старалась голову не поворачивать.
Мне казалось, что вся я целиком от кончиков ушей до самых пят превратилась в красный помидор. Вроде взрослая женщина, мать второклассника, но почему-то глупая привычка краснеть, осталась при мне.
Дима же, судя по всему, вообще никакой неловкости не испытывал. Да и с чего бы, это же не ему посчастливилось щеголять почти в неглиже перед едва знакомым мужчиной.
– А сейчас я предоставлю слово родительскому комитету, который еще раз проинформирует вас о предстоящей поездке, - Елена Анатольевна закончила свой длинный монолог, с лёгкостью фокусника переключив внимание на первую парту среднего ряда.
Зиночка и Аллочка (фамилий я честно так и не запомнила) были из тех родительниц, что могли строчить в школьный чат в любое время дня и ночи, а не получив ответы на интересующие себя вопросы названивать лично до потери сознания. Потери сознания того, кто посмел их игнорировать, конечно.
– Итак.
– Итак.
Женщины говорили почти одновременно и чувствовали необходимость дублировать друг друга, словно в классе собрались дети, а не их родители.
– Завтра мы отъезжаем от школы ровно в пятнадцать ноль-ноль.
– В пятнадцать ноль-ноль мы просим Вас с теми вещами, что были указаны в рекомендательном списке привести детей к центральному входу.
– У центрального входа будет стоять автобус, и мы! Со списками.
– Всё очень строго и организованно.
Эта тема меня не касалась совершенно, поэтому я без зазрения совести и слишком очевидно даже для себя, отвернулась в сторону окна и делала вид, что танец белых снежинок на фоне чернеющей мглы пустыря за спортивным школьным стадионом – это достойное для созерцания зрелище.
На самом деле я бы предпочла так и просидеть до конца собрания, но насмешливый голос вынужденного соседа заставил меня обратить на него внимания.
– То, что ты пытаешь рассмотреть в окне, не может быть интереснее того, что я видел вчера.
Вот же.
– Могу поспорить.
– Не можешь. Поверь мне.
И сказано это было таким тоном, который не терпел никаких возражений, а верить ему хотелось сразу и безоговорочно. Что, конечно, было неправильно.