СчастливаЯ, или Дорога к себе

Ренес Елия

– Ира. Идем домой, – говорю твердо. Страшно. Нет сил больше терпеть.

– Ты видела, Санат пришел! Он пока занят. Давай, еще чуть-чуть подождем.

Черт возьми! Почему ты не слышишь меня? Тебе все равно, что меня родители будут ругать? Меня могут побить, запретить на улицу выходить, урежут время для улицы. Мы не сможем встречаться, гулять. Мне скажут, приходить еще раньше.

– Нет. Я ухожу, – твердо говорю ей, когда сил нет больше терпеть, и выхожу из каморки.

– Я скоро приду, – говорит она вслед.

Иду по катакомбам на выход. Помещение,

где сидит Ира, находится далеко под домом. Это сделано специально, чтобы избежать встречи с ментами. И в одном из коридоров как назло натыкаюсь на Матвея. От него как раз и сбегаю. Он ловит меня, оттесняет к стене. Сердце заходится, душа прячется в пятки. Что он хочет?

– А ну, стой. Ты куда?

– Мне надо домой.

– Рано же.

– Нет. Не рано. Меня ждут родители, скоро будут искать.

Губы Матвея изгибаются в легкой улыбке.

– Такая чистая девочка. Невинная, да? Ты не бойся меня.

Угу, как же, не бойся! Я в мрачном темном подвале. Время позднее, хоть заорись. Матвей приближается, одна его рука ложится на талию, другой он ведет по щеке. Приближается так, что его лицо совсем близко. Близорукость теперь не помеха. Вижу даже морщинки вокруг глаз, и сердце стучит.

– Ты сама ко мне придешь, Елия, – говорит он. – Я подожду.

А потом он как будто целует. Нет, целует, конечно. А в крови все бурлит. Я не хочу находиться с ним рядом, и в то же время… приятно? К счастью остатки разума сохранились. Я вырываю момент и бегу кошкой наверх. Как можно быстрее.

Перевожу дыхание только на улице. Уже стемнело, в небе звезды и тучи. Возле подъезда пацаны. Они курят, не спешат спускаться в подвал. Я отхожу от них чуть подальше. На всякий случай. Пора домой… Пора домой… Пора домой… Молоточки стучат в голове. Десять двадцать пять. Где же Ира? Сколько еще ее ждать?

Переминаюсь с ноги на ногу. Идти к родителям, говорить, что еще чуть-чуть погуляю – поздно. Загонят домой. Оставаться здесь – усугублять наказание. Бросить Иру – нельзя. Но почему она не выходит?

– Вы не можете спуститься в подвал и сказать Ире, что я ее жду? – спрашиваю одного из мальчишек.

– Да иди сама и зови.

– Ну, пожалуйста! – прошу почти слезно.

Тогда парень уходит. Часы неумолимо идут, отсчитывая время к одиннадцати. Блин! Радость! Он возвращается с Ирой. Внутри шквал радости, вздох облегчения.

– Ира! Идем домой!

– Нет. Санат пришел. Давай, чуть попозже.

Очень хочу утянуть ее за руку, но она не дается.

– Слушай. Подожди еще пять минут. Сейчас с ним поговорю и приду.

Ира снова уходит. Конечно, ни через пять минут, ни через десять она не приходит. Почти одиннадцать на часах, мне совсем худо. Как вспомню скандалы, злость папы и мамы. И позвонить не могу.

Решение… Решение… Еще раз Иру позвать? На улице нет никого. В подвале Ира, Матвей, Санат. Что делать? Вдох-выдох. Я иду по улице вниз. Очень медленно спускаюсь по горке, в надежде услышать окрик за спиной: «Еля, стой!» Успокаиваю себя: раз Санат – ее парень, значит, он Иру проводит.

Он, в принципе, ее парень. Значит, с ней ничего не случится. А еще немного завидую. Вот ей мама разрешает гулять, приходить в одиннадцать и даже позже.

Возвращаюсь домой. На удивление родители смотрят какой-то фильм. Им нет дела до времени.

– Еля? Пришла?

– Да.

– Почему так поздно?

– Так получилось.

И тишина в ответ. Захожу в комнату, братик спит. Сажусь на кровать, на душе очень плохо. Получается, я бросила Иру? Получается, могла еще погулять?

Я поздно уснула, ночью плохо спала, все ждала утро. Как только проснулась, сразу звоню подруге. Телефонную трубку снимает мама Иришки.

– Здравствуйте. Иру можно?

– Это кто?

– Елия.

– Иру нельзя.

Раздаются гудки, тетя Даша бросила трубку. Стою с телефоном в коридоре, смотрю на себя в зеркало. Что-то случилось? Почему внутри разливается холод? Вроде бы нет причин, кроме одной. Я ее бросила там. Теперь Ира бросит меня, если я сейчас же не объяснюсь.

Как это сделать? Письмо! Хватаю бумажный листок, ручку, сажусь за стол. Душу рвет от чувства вины. В чем провинилась? Не знаю. Хотя нет. Мне известно. Немного сумбурно пишу.

«Моя милая Ирочка. Пишу тебе это письмо, потому что не могу с тобой встретиться. Не знаю, почему ты не хочешь разговаривать со мной, не знаю в чем провинилась. Да, я ушла вчера вечером, но ты должна понять. Меня часто ругают родители, если я не прихожу домой вовремя. Ведь я тебя звала, просила пойти со мной, долго тебя ждала возле подъезда. Ты сама отказалась. Я не знаю, что произошло, пока меня не было. Надеюсь, ничего страшного не случилось. Но ты должна знать, дороже тебя у меня нет никого. Не обижайся, пожалуйста. Елия».

Сразу после завтрака, чтобы не привлекать внимание мамы, бегу во двор Иры. Расстояние не помеха, вот и знакомый дом, этаж, квартира. Дверной звонок.

Дверь открывает тетя Даша, я протягиваю письмо.

– Это для Иры. Возьмете?

Бумажка уходит из рук, дверь закрывается. Все? Наверное, да. Нет других вариантов, кроме как возвращаться обратно. А на следующий день звонит друг.

Мы знакомы по английскому клубу, где вместе учили язык. Равиль работает в прокуратуре, ему тоже нравится Ира. Я их давно познакомила. Равиль нравится и мне, но он ко мне равнодушен. Как говорится, насильно мил не будешь, поэтому смотрю на красивого, статного парня со стороны, люблю его платонически.

– Еля, привет, – он серьезен. – Можешь прийти к Ире сейчас?

– Да, конечно, приду.

Не иду, бегу, но Иру снова не вижу. Зато встречаюсь с Равилем.

– Ты мне должна все рассказать, – с ходу заявляет он.

– О чем?

– Обо всем, что было в тот вечер.

– А что случилось?

Правда! Что происходит? Ходить на измене несколько дней и не иметь представления, в неопределенности – сложно.

– Иру изнасиловали в ту ночь.

– Что? Кто?

Сказать, что я в шоке, значит, ничего не сказать.