Счастливая встреча
Шрифт:
Кровать с бархатным пологом, закрепленным на резных столбиках при помощи золоченого шнура, отличалась внушительными размерами, однако Жюли почувствовала, как под тяжестью чужого тела прогнулся матрас. Зашуршали простыни. Натянулось одеяло.
Второй раз за день желание расхохотаться развеяло скованность так же быстро, как весеннее солнце растапливает апрельский снег.
Услышав приглушенное фырканье, Адам замер.
— Адам, если ты намерен присвоить одеяло, я прибью его гвоздями. Вот увидишь, прибью!
Оценив забавность ситуации, он рассмеялся во
— Знаешь, — проговорил Адам, когда смех поутих, — могу поклясться, что такой, как ты, в целом свете не сыщешь!
Жюли всмотрелась в темноту. Различила она только смутные очертания мужского профиля. Внезапно ей отчаянно захотелось увидеть глаза Адама.
— Кажется, ты впервые сделал мне комплимент? — Затем зарылась лицом в подушку и пробормотала: — Пожалуй, я буду спать.
Уже задремывая, Жюли вдруг вздрогнула, вспомнив о прошлой ночи.
— Адам, пообещай мне одну вещь.
Тот нахмурился в темноте.
— Постараюсь.
— Если ночью тебе станет плохо, разбуди меня. Пожалуйста.
— Хорошо.
Жюли снова застала его врасплох. Он понятия не имел, что именно ожидал услышать, но только не эти слова.
— Обещаешь?
— Да, обещаю. А теперь спи.
Пружины еле слышно застонали — это Жюли повернулась на бок. Спустя несколько минут глубокое, ровное дыхание подсказало, что девушка и впрямь уснула.
Теперь глаза Адама привыкли к темноте, и вопреки здравому смыслу он приподнялся на локте и перебрался ближе к центру кровати.
Жюли мирно спала, подложив руку под щеку. Коса толщиной в ладонь упала на плечо и смутно темнела на фоне белоснежной простыни. Не в состоянии противиться искушению, Адам дотянулся и погладил пушистый кончик, стянутый светлой ленточкой.
Мягкие, шелковистые пряди… Ах, какие шелковистые! Ладонь его скользнула выше, за узкую полоску бархата, и сомкнулась. Мгновение — и он погрузился в чувственные мечты. Ему грезилось, как он расплетает пышную косу, перебирает в пальцах локоны… В крови вспыхнул пожар, однако Адам ощущал себя в полной безопасности, словно коса-талисман обладала властью уберечь от любого зла, даже скрытого в его собственной душе.
Минуты шли, и усталость брала свое. Так, удерживая в пальцах косу, он и уснул.
Жюли почувствовала, как натянулась коса. Девушка заворочалась, пытаясь ослабить натяжение, но тело, скованное дремотой, отказывалось слушаться. Зарывшись лицом в подушку, она пыталась нащупать в темноте конец косы. Когда ее пальцы встретили руку Адама, девушка замерла: сначала от удовольствия, подаренного прикосновением, затем от негодования — как он посмел!
Сон окончательно пропал. Жюли потянула за косу — никакого результата!
— Адам…
Ответом ей было только ровное, сонное дыхание. Впрочем, она готова была поручиться, что злодей притворяется. Забавляясь и досадуя одновременно, Жюли повторила его имя.
— Отпусти-ка!
Ответа снова не последовало, и, недовольно фыркнув, девушка уступила. Трудно разразиться гневной тирадой, ежели борешься с подушкой и смехом одновременно!
Адам
Тогда лицо его казалось белее простыни, скулы заострились, у губ пролегли глубокие складки. Сейчас впечатление отчасти сгладилось: кости уже не выпирали сквозь кожу, а долгие прогулки в парке вернули румянец впалым щекам. Морщины, прочерченные болью, останутся с ним до могилы, но они уже не казались столь резкими.
Сколь многое изменилось с того дня! А что осталось прежним? Задавая себе этот вопрос, Жюли заранее знала, что прошлое ушло безвозвратно. Кануло в никуда…
Утро только занималось, и Жюли не стала будить Адама. Она лишь накрыла ладонью его руку и принялась осторожно высвобождать волосы. Но, вместо того чтобы выпустить косу, Адам еще крепче сжал пальцы, словно дитя, не желающее расстаться с любимой игрушкой.
Жюли тихо рассмеялась. Отбросила у него со лба непокорную прядь, улеглась, положив ладонь под щеку, и стала ждать его пробуждения.
— Жюли…
Ее глаза распахнулись: Адам произнес ее имя. Ее имя! Она ему снится? А если так, почему он вдруг заметался и застонал? Словно ищет ее во сне и не может отыскать…
Не задумываясь о приличиях, Жюли пододвинулась ближе. Она знала одно: Адам страдает, нуждается в ней, а она может облегчить боль. Взъерошив пальцами золотистые пряди, Жюли прижалась к его щеке, принялась нашептывать на ухо ласковые, утешающие слова. Теплое дыхание чуть шевелило его волосы.
Тревожный сон угас, а с ним и беда. Прерывисто вздохнув, Адам снова погрузился в глубокий, без сновидений, сон.
Пальцы Жюли замерли. Теперь в помощи нуждалась она: ей так не хватало близости и тепла! Дать их мог только Адам, и никто другой.
Потоком нахлынули вопросы, неся с собою сомнения и смятение. Почему она ищет помощи у Адама? Неужели настолько непостоянна, легкомысленна, бесстыдна? Жюли поспешно отодвинулась.
Адам просыпался, радуясь знакомому запаху вербены. Жюли… Не сознавая, что произнес ее имя вслух, он улыбнулся. Накануне вечером он заснул, вдыхая нежное благоухание. Нынче утром аромат ощущался сильнее, нежели ночью, так что голова шла кругом.
Жюли услышала свое имя. Адам снова грезит о ней? Девушка замерла, затем снова прижалась к нему. Но иначе, нежели в прошлый раз, когда она баюкала его, словно ребенка.
Теперь его дыхание обжигало ей кожу, и невесомый батист ночной рубашки не являлся преградой. Жар проникал в кровь, пронизывал все ее существо. Жюли отчаянно боролась, пытаясь совладать с неведомой силой, когда Адам прижался к ее щеке и во второй раз прошептал ее имя. Удивительно, но пламя взметнулось еще выше. Мгновение она гадала, что случится, если уступить огню, заключающему в себе столь сладостные обещания.