Счастливчик Климов
Шрифт:
– Стать европейцем. До Харькова доехал. Европа меня отвергла. Сказала, что я - Климов, и выплюнула обратно.
Быстрым шагом Алексей покинул переулок, оставив там стоящего в недоумении Кошелева.
***
Климов сидел за столиком, отхлебывая горячий шоколад, пристально глядя на входную дверь заведения. Наконец, увидел старика в свитере грубой вязки и древней болоньевой куртке. Старик прищурился и повел длинным носом из стороны в сторону. Шкиперская бородка с проседью выглядела глуповато, но нервно-агрессивный вид вошедшего к шуткам не располагал. Фотография на сайте явно была
Алексей вышел из-за столика и протянул руку.
– Эдуард Сергеевич! Это я Вам звонил.
Викентьев молча уставился на него. Оглядел с ног до головы. Руку как будто не заметил. Ни слова не говоря, сел за ближайший столик. Климову оставалось только расположиться напротив.
– Меня зовут Алексей Климов. Я могу Вам рассказать, почему погибают Климовы.
– Десяти минут хватит? - недружелюбно поинтересовался Викентьев.
– Постараюсь.
***
...Полтора года назад будущий Счастливчик, в миру - Алексей Климов, очнулся в грязном холодном подвале с кляпом во рту и руками, скованными наручниками за спиной. Открыв глаза, тут же зажмурился - кто-то немилосердно светил в них фонарем. Климов изумленно замычал, попробовал встать и рухнул, сбитый с ног пинком.
– Сиди уже, - услышал он голос, который Климову очень не понравился.
Неизвестный воткнул фонарь между склизлой стеной и водопроводной трубой, создав в подвале некое подобие освещения. Повесил на шею шнурок с телефоном. Глянул на экран. Удовлетворенно кивнул. Нажал кнопку. Присел на корточки перед Алексеем. Климову бросились в глаза сантиметровый ёжик жестких волос, подергивающийся глаз незнакомца и бордово-красные, будто воспаленные, губы.
– Ну что, процесс пошел. Кивни, если слышишь и понимаешь.
Климов посчитал за благо утвердительно мотнуть головой.
– Вот и славно, - умильно заметил бритый, - Я, ведущий специалист аналитического отдела бла-бла-бла и все такое Николай Портной, начинаю проце... дуру, - и глупо хихикнул.
Алексей понял, что тюремщик изрядно под градусом.
– Здравствуй, Климов. Хотя вы для нас все - климовы, но ты еще и по паспорту. Это приятно. Устраивайся поудобнее, я тебе сказку буду рассказывать.
Климов помычал, мотая головой.
– Не, не, - человек, назвавшийся Портным, покрутил пальцем перед лицом Климова, - Пока я тебе не буду кляп вынимать. Сначала ты меня выслушаешь, а уже потом скажешь, что потребуется.
Бритый хохотнул, прокашлялся.
– Серьезней надо. Запись ведь, документ. Короче, ты такого человека - Васятка Ефремов, знаешь?
Климов кивнул.
– Ага, - удовлетворенно покивал бритый, - Кто же его не знает? Он же детей больных лечит. Со всей Земли к нему съезжаются. Вот и дочка моя, непременно вылечилась... бы!
– вдруг крикнул бритый, так что Климова передернуло, - Если бы в очереди ее не поставили на хренсотое место. Поздно он прилетел. Я, ведь, знаешь, - Портной перешел на доверительный тон, - этим делом-то, - он вытащил из кармана флягу, - занялся после того, как златовласке моей рак диагностировали. И болтать стал много не по делу. А до того-то был подающий надежды
Портной хлебнул из фляги. Запахло алкоголем.
– Но хрен со мной, пропащим. Мы за Васятку говорим. Так вот, мальцом его забрали зеленые человечки, потом парень вырос, и с дружками своими прилетел на Землю. Прямо к нам, в Россию. И сказал президенту нашему, министрам и всей остальной звездоте слово золотое. Я, говорит, землянин, и хочу, значит, с людьми жить. Да не просто жить, а помочь им в сей юдоли скорби. Лечить всех бесплатно, а особенно детей малых. И чтобы ни у какого министра или там миллиардера никаких привилегий не было. Хоть сын дворника, хоть даже самого смотрящего Краснокаменской зоны. Чтоб по справедливости. Вот такая сказочка про белочку, парень. Но ее все знают.
Бритый еще раз достал из кармана флягу, отхлебнул. Протянул Алексею.
– Хошь, Климов? А да, у тебя же кляп. И наручники. Ну, значит, не судьба. Стало быть - вот тебе, чего знают не все. Родителей вот этого святого человек порешил некто Клим Еремеев. Двести пятьдесят лет назад. Чуешь, к чему веду, Климов?
– Портной сделал акцент на последнем слове.
Климов смотрел на него в недоумении.
– Имя расслышал? Не втыкаешь? Сейчас разъясню.
Дальше Портной говорил уже без запинок и ясно.
– Когда этот упырь Еремеев пришел к ним в стойбище, он там всех убил. До единого. Только маленький Васятка схоронился, но все видел. И запоминал. Папаша его вырвал из бороды упыря клок, когда с ним сцепился. Малой, не будь дурак, когда вылез, тот клок в тряпицу положил и с собой унес. Потом его дружки подобрали - ну это ты знаешь. Так вот Васятка там у дружков рос, учился уму-разуму, а про убийцу отца и матери своих не забывал. Хоть убийца и помер давно.
Бритый тяжело выдохнул. На Климова пахнуло смрадом перегара.
– И вот, сказав президенту и всей звездоте слово золотое, взамен поставил им Васятка одно единственное, но железобетонное условие...
Портной уставился на Климова и произнес спокойным и абсолютно трезвым голосом.
– Чтобы род того упыря Клима Еремеева, что родителей моих погубил и меня сиротой сделал, был стерт с лица Земли, как его и не было. До последнего человечка. А чтобы знали вы, как его найти, вот вам волосок его поганый. С его поганой ДНК, по которой вы их всех и найдете.
Климов посерел. Родившийся во рту крик запутался в кляпе.
– Вижу, понял ты, парень, - кивнул бритый, - начальство это условие приняло. А куда деваться? Детишек-то жалко. Их только в стране неизлечимых - раньше не излечимых - уточнил Портной, - тысячи. А по миру и миллионы будут. Как же их не пожалеть? А ты, значит, просто под раздачу попал.
Ну и до кучи, он еще одно условие поставил. Чтобы непременно каждому приговоренному Климову непосредственно перед смертью рассказывали, что это с ним происходит и из-за чего. Работу это существенно осложняет. Но я считаю, само это правило - справедливое. Не дело человека мочить, чтобы он даже не знал, за что ему это. И, значит, о рассказе этом, о том, что приговоренный все услышал и понял, а также о том, как его, значит, это самое - на камеру видеоотчет.