Счастливые пчёлки. Философия осознанного образа жизни
Шрифт:
О том, что нормальность не означает психическое здоровье, свидетельствует высокий уровень тревожных расстройств, депрессии и самоубийств, а также то, как человечество утопает в наркотиках и алкоголе. Более того массовое сознание или стадное чувство, что бушуют в социальных сетях последние десятилетия, а теперь вырвались на улицу, являются ещё одним признаком коллективной беззащитности нашей эпохи.
Юнг пишет: «Беспомощность и страх формировали группы, которые скорее всего формировали ещё большие группы ради коллективной безопасности».
Если пандемия разума распространилась по большей части мира, то единственное решение для тех, кто хочет сохранить здравомыслие, это познать, что способствует развитию человека, и строить свою жизнь на таких основах.
Хотя стандарты нормальности изменчивы, что приносит процветание человеку и не подвержено переменам? Наша природа неизменна, она берет своё начало из истории нашей эволюции. Или, как писал Юнг: «Когда живой организм оторван от своих корней, разрывается связь с основой существования, и он обязательно погибнет».
И в этом заключается фатальный изъян западной концепции нормальности. Она не учитывает саму нашу суть и природу. И раз за разом мы видим «разрешение» того, что Фридрих Ницше считал одним из фундаментальных наших побуждений – воли к власти.
Многие слышали фразу: «Абсолютная власть развращает абсолютно», а психолог Р. Мэй добавил, что отсутствие личной власти может быть столь же разрушительным.
На индивидуальном уровне безвластие приводит к воспитанию жертвы и апатии. Что становится причиной для психических заболеваний. В то же время на социальном уровне стада бесправных и безвольных мужчин и женщин создают условия для появления тиранов.
Жертвы – не в смысле благородства спасения миллионов жизней ценой своей одной, а в смысле бесполезного самоугнетения, не приносящего никому ни радости, ни развития.
Но раз уж мы говорим о парадигме, стоит упомянуть общественные движения и личную и индивидуальную тягу каждого к этому самому благородству спасения. Есть люди, которые говорят: мы, люди, вольны выбирать, как нам жить и что чувствовать. Мы вызволим народ из оков. Вот как эта книга, например.
Но большинство людей не знает, чем занять себя вечером. Люди страдают от депрессии, потому что не в силах дотянуться до всего того обилия предоставленных им возможностей (той самой абсолютной власти) по причине своей нерешительности.
Знание о существовании свободы, вольности и возможности выбора делает людей несчастнее, чем незнание, поскольку границ этой свободы не видно даже при самом высоком уровне знания. Что неизбежно приводит к бесконечной гонке… Поэтому на самом деле людей устраивает плыть по течению – по крайней мере, есть уверенность в завтрашнем дне.
Ниже мы попробуем пройти по острию, с одной стороны, разрушив желание «нормальности» и бесполезной жертвенности, с другой стороны, не потеряв воли к реализации при отрицании невозможности власти.
Как сформулировать понятный
5. Иллюзия понимания друг друга
Чтобы потерять друга, скажи ему правду.
Как поступает толпа с выделяющимися из неё людьми? Чаще всего клеймит и закидывает камнями вплоть до изгнания.
А как именно те или иные люди выделяются из толпы? В чём именно состоит это выделение? Как мы можем, глядя на кого-то, сказать, выделяется он или нет? Давайте разберёмся. На примере личных отношений и близости по большей части, как самых простых в плане логики по сравнению с остальными социальными ролями.
Наш язык неплохо справляется с коммуникацией в обычной бытовой жизни. Есть названия предметов, действий, которые мы делаем регулярно, чувств и мыслей, которые мы испытываем в течение жизни, состояний, статусов и прочего, что составляет наше бытие – что мы видим, чувствуем, к чему стремимся.
Даже такой богатый по словарному запасу язык, как русский или английский, не предназначен для передачи информации о чём-то, выходящем за рамки этой обыденности, например, для нестандартных ситуаций или для абстрактных конструкций. В виде которых, собственно, и строится любой закон.
Любой закон. Будь то морально-этическая норма, юридический или математический посыл, описание привычной модели поведения или религиозных учений. Даже если и удаётся сформулировать кратко основную идею, требуется много букв, чтобы эту идею все поняли действительно одинаково. Много букв на то, чтобы эту основную идею представить в форме конкретной игровой (жизненной) истории, в которой идея подсвечивается – именно она оказывает главное влияние на сюжет, а не другие факторы. И в отношении некоторых законов не так-то просто бывает выдумать такую жизненную историю…
Причём это правило работает и в отношении самого себя, то есть самого этого правила про сложность языка – без подробного объяснения с несколькими доказательствами люди уверенно отрицают ограниченность слов и разное понимание понятий.
Непривычно думать о том, что существуют такие конструкции, которые нашим языком нельзя описать одним-двумя предложениями. Нужно дать десятки страниц уточняющего текста, чтобы описать какую-то даже простую мысленную или логическую конструкцию, разъяснить десятки взаимосвязанных условий и законов, которые бы составляли один какой-то закон.
Непривычно – думать и принимать, что языка, на основе которого строится целиком вся твоя жизнь, не хватает, чтобы передать какое-то понятие. Ведь это же косвенно указывает на то, что и сама жизнь ограничена. Что мир значительно многограннее, чем мы проживаем.
Да, жизнь ограничена – бытовухой. В то время как взаимодействие с информацией происходит на нескольких уровнях, значительно превосходящих эту бытовуху по объёму данных.
Наглядно уровни информации и её понимания можно выразить так: