Счастливых бандитов не бывает
Шрифт:
– Каррара бьянка?
– Нет, это бежевый карибаб из Намибии. Очень редкий мрамор, единственный карьер в мире, – невозмутимо ответил Дима. – Идите за мной.
Экскурсия по «Эрмитажу» началась. Комната за комнатой, зал за залом. Ребенок вскоре перестала их считать. Тем более, при каждой имелась гардеробная и ванная с джакузи. Картины, скульптуры, антиквариат. Пахло невероятной роскошью, какой-то фараонской уверенностью, будто хозяин жилища отмерил себе по меньшей мере тысячу лет жизни… Канадский кедр, махогон, оникс, мрамор, итальянский шелк.
То и дело встречались какие-то тетушки в накрахмаленных чепцах с пылесосами и швабрами в руках. Где-то наверху работал перфоратор – видимо, ремонт еще не был окончен. Кирюша и Дима жонглировали непонятными словами типа «делафон» и «ланвен». Оксана восторженно попискивала, будто испытывая непрерывный оргазм. Илона хладнокровно «расстреливала» интерьеры, более прицельно и расчетливо, чем «Никон» Кирюши.
– Главная фишка, – мимоходом сообщил им Дима, – что здесь четыре скрытых выхода. На всякий случай. Но их фотографировать не будем.
Наконец, они приземлились в просторной столовой, здесь стоял сервировочный столик с напитками и фруктами. Оказалось, прошли только первый этаж. Оксана и Илона шарахнули один за другим два бокала «Мартини». Ребенок пила только сок, в голове и так шумело. Она выглянула во двор. По лужайке, прямо по зеленой траве, шли к дому четверо в темных комбинезонах, с лицами головорезов и при автоматах.
– Там какие-то вооруженные люди! – сказала она Диме.
Он подошел к окну, посмотрел и задернул штору.
– Это наши работники, не беспокойтесь. Они обеспечивают безопасность.
Ребенок поймала на себе его внимательный взгляд.
– Кстати, хозяйки в доме до сих пор нет, только прислуга, – сказал он. – И обстановка, по сути, холостяцкая. Вы обратили внимание?
– Да, очень скромно! – хищно оскалилась Илона. – Здесь целый полк холостяков мог бы жить и не тужить!
– Иногда Георгию Вадимовичу бывает одиноко, что неудивительно, – продолжал Дима. – Человек он занятой, но гостям всегда рад. Особенно если это молодые симпатичные девушки… Кстати, у него правило: никого из гостей он не отпускает без ценного подарка.
Управляющий опять просверлил взглядом Ребенка.
– Так что вы всегда можете позвонить мне и согласовать время и день…
Предложение было недвусмысленным. И слишком уж деловым, пожалуй. Ребенку стало смешно, но потом она вспомнила про головорезов во дворе. Да, подумала она, тут без подарка не отпустят, это точно. Даже если очень попросишь.
Но ее спутницы хотя пришли к тому же выводу, но с противоположным решением.
– Запишите меня прямо сейчас! – радостно объявила Оксана. – Сегодня я совершенно свободна! И завтра тоже! Я поговорю с ним насчет благотворительности!
– Можешь и меня записать, – важно кивнула Илона. – Для Георгия Вадимовича я найду время…
Дима кивнул, что-то пометил
Следующий адрес находился в районе Зоологического сада – квартира популярного певца и шоумена, которого Ребенок почему-то всегда считала московским. В смысле, москвичом. Оказалось, что он – коренной тиходонец и, хотя большую часть времени проводит в столице, любит иногда наведаться на родину. Илона запросто звала его Степиком, как хорошего знакомого.
Здесь их никто не обыскивал. Да и это было бы бессмысленно: у Степика день рождения, народу тьма, все пьяные, музыка гремит. Квартира занимала два последних этажа в элитном доме, имела выход на крышу. Там под навесом был оборудован бассейн с подогревом, стояло что-то вроде африканского бунгало и росли деревья. В бунгало за стойкой обитал веселый бармен, который раздавал всем напитки, в бассейне плавали голышом парни с девушками, а также совершенно пьяная дама в деловом костюме.
– Вот как живут люди! Учись! – орала Илона, перекрикивая звуки музыки. – Хоть сдохни, но будь счастлив! Поняла?
Она затащила Ребенка в бунгало и потребовала у бармена бутылку «Боланже». Тот начал было отнекиваться, но пришел Степик, и проблема сразу решилась. Ребенок никогда не пила такого дорогого шампанского, она даже не знала, что это такое. Ей понравилось. Оксанка перешла к более серьезным напиткам, а потом разделась до трусов и полезла в бассейн обниматься с каким-то продюсером.
Тут позвонил Филипп.
– Ты где?
Ребенок успела забежать в ванную, закрыла дверь, чтобы не проникала музыка.
– Да где я могу быть, Фил? В библиотеке…
Ей казалось, что обман немедленно раскроется, но нет, обошлось. Они поговорили как обычно, и она с облегчением отключилась. Она вернулась в шум веселья.
Неожиданно возник совершенно трезвый Кирюша и сказал, что почти все отснял. Ребенок с Илоной пошли снова искать Степика, а потом осматривали квартиру. Из этой экскурсии, правда, запомнилась только огромная, овальная то ли спальня, то ли гостиная с розовыми диванами. На диванах кто-то занимался любовью, а стеклянный столик был засыпан дорожками из белого порошка. Правда, к тому моменту, когда они добрались до этой гостиной, на такие мелочи уже как-то перестали обращать внимание…
Распрощавшись со Степиком, помчались в район Свердловского сквера, в «Шамбалу». Это квартал дорогих особняков, царство преуспевающей городской богемы, галерейщиков и коллекционеров. В беломраморной вилле их принимал сам Михаил Яковлевич Нобельзон, владелец крупнейшего в России частного собрания немецких экспрессионистов.
– Кто такие эти экспрессионисты? – шепотом поинтересовалась Ребенок.
– Ну, такие, прикинутые… – туманно поведала Илона. – Короче, дозу на грудь и пошли махать кистью.