Счастливый час в «Каса Дракула»
Шрифт:
— Он чудесный человек, — спокойно проговорила Уинни.
— Сэм? Чудесный? Да сказать это — значит ничего не сказать! Сэм красивый, умный, ответственный и всегда говорит правильные вещи. — До того как я начала говорить, я сама понятия не имела, насколько уважаю Сэма. — Как это у некоторых людей получается все время говорить правильные вещи? Уму непостижимо! Я поражаюсь.
Уинни рассмеялась.
— Это и правда поразительно. Ну хорошо, он не просто чудесный, а гораздо больше, и все время говорит правильные вещи.
— В
Перевернувшись в воде, Уинни спросила как ни в чем не бывало:
— А что ты думаешь об Освальде?
— Он хороший, — осторожно ответила я и, когда Уинни рассмеялась, добавила: — Вы с ним очень разные.
— Это правда, — согласилась она. — Но в самом важном отношении мы идеально подходим друг другу.
Она наверняка имела в виду, что у них потрясающий секс. На меня напала страшная зависть — я ведь так старалась быть серьезной и правильной! А ей и стараться незачем. Уинни серьезная и правильная по натуре, а еще она может, отключив свои умные мозги, до потери пульса кувыркаться. С Освальдом.
Когда я снова заговорила, в моем голосе слышалась теплота, порожденная привязанностью, которую я и впрямь испытывала к плещущейся по соседству нимфе.
— Уинни, а когда же свадьба?
Когда она назвала день, до которого оставался всего месяц, меня точно током тряхануло — так, наверное, чувствует себя малыш, сунувший обычную вилку в электрическую розетку.
— Но ведь не было никаких приготовлений! И мне никто ничего не сказал.
Неужели наше espiritu de los cocteles было всего лишь бессмысленной иллюзией, возникшей под действием джина?
— Мы все время переносим дату то вперед, то назад, — пояснила Уинни. — Освальд хотел дождаться, пока здесь все утрясется, но кто знает, когда это случится! Я хочу детей… — Она покорно вздохнула. — Всеми приготовлениями занимается моя мама. Мы должны пожениться в Праге.
Понятия не имею, почему я так расстроилась.
— И где вы будете жить, когда поженитесь?
— Здесь, конечно.
— А тебе не кажется, что у Освальда тесновато?
— О, в коттедже мы будем жить только до тех пор, пока здесь все не уляжется. Это одна из причин, почему мы решили подождать. Когда Эдна и Сэм уедут, мы переберемся в дом.
Возможно, это всего лишь загородная резиденция Сэма.
— То есть Сэм живет здесь не все время?
Уинни прекратила болтать ногами и повернулась ко мне.
— Обычно он вообще здесь не живет, — сказала она и затем сообщила, что у Сэма есть собственный дом в городе.
— Значит, это ранчо… — Я запнулась.
— Оно принадлежит Освальду.
Мне стало ясно, что я вообще ничего не знаю.
Сэм ожидал нас возле дома с фонариком в руке.
— Сегодня полнолуние, — уныло заметил он. Раньше Сэм никогда не говорил таким мрачным тоном. Увидев выражение моего лица, он рассмеялся: — Нет, не стоит бояться оборотней. Их не существует.
— Но существуют
— На сегодня медицинских лекций вполне достаточно, дорогой доктор. Я просто хотел спросить, не желают ли дамы отправиться со мной на прогулку.
Я была ужасно расстроена из-за своего неведения по поводу стольких вещей, а потому сказала, что хочу спать. Я понадеялась, что преданная своему делу врач и угрюмый адвокат отвлекутся от серьезных бесед и найдут какую-нибудь тему, которая увлечет их обоих.
На следующий день я пребывала в такой тоске, что меня не радовали ни новые всходы в садике, ни листочки, распустившиеся на кустах, ни почки на однолетних растениях.
Когда госпожа Грант вышла на улицу, я заныла:
— Эдна, здесь никто ни о чем мне не рассказывает.
— Понятия не имею, что вы имеете в виду.
— А вот что. Никто не сказал мне, что Освальд и вправду доктор, что этот дом принадлежит ему, что вы пьете кровь, что Уинни и Освальд собираются пожениться через месяц. Чего я еще не знаю?
— Юная леди, — вдохнув, произнесла Эдна, — у меня просто нет времени рассказывать вам то, о чем вы не знаете.
С этими словами она удалилась.
Я продолжала работать, пока Уинни не вернулась домой из больницы. Светло-сиреневый костюм подчеркивал цвет ее глаз. Она вся светилась от счастья и радости, и я даже подумала: уж не удалось ли ей извести какую-нибудь гнойную инфекцию.
Войдя на кухню, мы увидели, как Эдна вытворяет нечто непристойное с курицей.
— Эй, Эдна, думаю, то, что вы делаете с этой курицей, запрещено законом в сорока восьми штатах, — заметила я.
Госпожа Грант отвела плечо назад, в этот же момент ее левая бровь медленно приподнялась, словно занавес в опере, а правый уголок рта едва заметно опустился. Потрясающе!
— Юная леди, не стоит спорить с женщиной, которая держит обвалочный нож. — Она обратилась к Уинни: — Недавно звонила ваша кузина Корнелия.
— Корнелия! — радостно воскликнула Уинни. — Как у нее дела?
— Почему бы вам самой не спросить у нее об этом, когда она появится здесь? Она уже едет сюда вместе с Иэном. — Эдна пырнула курицу ножом. — Иэн остановится в городе, но, поскольку в вашей комнате есть вторая кровать, я подумала, что Корнелия сможет переночевать там.
— Кто это — Корнелия и Иэн?
— О, это мои очень гламурные троюродные брат и сестра, — с удовольствием пояснила Уинни. — Сама увидишь.
Несмотря на то что за последнее время мне довелось насмотреться на достаточное количество гламурных людей, я все-таки расчесала волосы и намазала губы блеском, а потом пошла на кухню помочь Эдне. Она достала из холодильника запотевшие бутылки из зеленого стекла.
— Шампанское? — уточнила я.
— Прозекко, итальянское игристое вино. Оно сухое, но в нем есть смачные фруктовые нотки.