От ярких люстр сиреневый пожар,Президиум, цветы, преподношенья…А в самом центре грузный юбиляр,Торжественный, как важный циркуляр,С улыбкой принимает поздравленья.С трибуны льется сладостный настой:– Спасибо вам за все, что вы даете!Ведь вы начальник скромный и простой,Душою светлый, сердцем золотой,Отец в заботе и орел в работе!На стол ложатся стопкой адресаВ красивых папках из тисненой кожи,Шуршат стенографистки, как стрекозы,Гудят елейным хором голоса,Дрожат в корзинах лилии и розы…А в зале сослуживцы юбиляра.Они-то знают, что он за герой.Но незлобивость, этот вирус старый,Ах, как живуч он в нас еще порой!А ведь уж им-то подлинно известно,Что юбиляр – умелый карьерист,Скорей чиновник, чем специалист,И никакой не «чуткий» и не «честный».Всех, с кем не ладил, мстительно травил.Одни льстецы ему кантаты пели.Нет, никого он в мире не любил,Лишь кверху лез, заигрывал, хитрил,Любой ценою добиваясь цели.И юбилей идет, как говорится,«На самом высшем уровне», и тутНичто не приключится, не случитсяИ подхалима с места не прервут.Ведь доброта, в людских глазах скользя,Наверно, так им шепчет почему-то:«Нельзя ж ломать торжественной минуты!»Нельзя ломать? А почему нельзя?!Вот если б все, кого он зло обидел,Подсиживал и поедал живьем,Кого за честность остро ненавидел,Сказали б все, что следует, о нем?!Сказали б все решительно и круто,Все, не боясь и не смягчая слов,Не глядя на торжественность минуты,На адреса, подарки и льстецов.Как он грубел и как жирел от чванства,Как загонял между друзьями клин.И
наплевать на то, что он начальство!Ведь сукин сын – он всюду сукин сын!Вот так смахнуть бы к черту все фанфары,И – настежь окна! Кончился елей!Вот это был бы славный юбилей,По всем статьям достойный юбиляра!1965
Спор
Однажды три друга за шумным столомПустились в горячие споры о том,Что женщина ценит превыше всегоВ характере нашем мужском.Первый воскликнул: – К чему этот шум?Скажу без дальних речей,Что женщин всегда покоряет ум.И это всего важней!В этом наш главный авторитет.Ум – это все, друзья.«Да здравствует разум!» – сказал поэт,И лучше сказать нельзя!Второй, улыбнувшись, приподнял бровь:– Совсем не в этом вопрос.Женщина – это сама любовь!И любит она всерьез.И нет для мужчины уже ничегоПрямее, чем этот путь.Он должен быть любящим прежде всего.И в этом, пожалуй, суть!А третий, встав, перебил друзей:– Бросьте все препирания.Для женщин на свете всего важнейВнимание и внимание!Пальто подавайте. Дарите ейЦветы. Расшибайтесь в прах!Ну, в общем, тысячи мелочей —И счастье у вас в руках!На улицу вышли, а спор сильней.Ну как решенье найти?И тут повстречали трое друзейЖенщину на пути.Сказали друзья: – Позвольте спросить,Ответьте двумя словами:Каким, по-вашему, должен бытьМужчина, избранный вами?!Какое свойство кажется вамОсобенно привлекательным?– Он должен быть умным, – сказала она,Любящим и внимательным.1965
Когда мне встречается в людях дурное…
Когда мне встречается в людях дурное,То долгое время я верить стараюсь,Что это скорее всего напускное,Что это случайность. И я ошибаюсь.И, мыслям подобным ища подтвержденья,Стремлюсь я поверить, забыв про укор,Что лжец, может, просто большой фантазер,А хам, он, наверно, такой от смущенья.Что сплетник, шагнувший ко мне на порог,Возможно, по глупости разболтался,А друг, что однажды в беде не помог,Не предал, а просто тогда растерялся.Я вовсе не прячусь от бед под крыло,Иными тут мерками следует мерить.Ужасно не хочется верить во зло,И в подлость ужасно не хочется верить!Поэтому, встретив нечестных и злых,Нередко стараешься волей-неволейВ душе своей словно бы выправить ихИ попросту «отредактировать», что ли!Но факты и время отнюдь не пустяк.И сколько порой ни насилуешь душу,А гниль все равно невозможно никакНи спрятать, ни скрыть, как ослиные уши.Ведь злого, признаться, мне в жизни моейНе так уж и мало встречать доводилось.И сколько хороших надежд поразбилось,И сколько вот так потерял я друзей!И все же, и все же я верить не брошу,Что надо в начале любого путиС хорошей, с хорошей и только с хорошей,С доверчивой меркою к людям идти!Пусть будут ошибки (такое не просто),Но как же ты будешь безудержно рад,Когда эта мерка придется по ростуТому, с кем ты станешь богаче стократ!Пусть циники жалко бормочут, как дети,Что, дескать, непрочная штука – сердца…Не верю! Живут, существуют на светеИ дружба навек, и любовь до конца!И сердце твердит мне: ищи же и действуй.Но только одно не забудь наперед:Ты сам своей мерке большой соответствуй,И все остальное, увидишь, – придет!1966
Золотая кровь
Ученые Грузии нашли золото в составе крови человека.
Из журнальной статьи
Не так давно ученые открылиПусть небольшой, но золотой запас.Они его не в рудниках отрыли,Они его нашли в крови у нас.И пусть всего-то малая частица,Не в этом суть, а суть, наверно, в том,Что в нашем сердце золото стучится,И мы весь век живем, как говорится,Согреты этим золотым огнем.Мы знаем фразу: «Золотые руки!»Иль, скажем: «Золотая россыпь слов!»Теперь буквально с помощью наукиСказать мы вправе: «Золотая кровь!»И может быть, с момента первородстваЧем было больше золота в крови,Тем больше было в людях благородства,И мужества, и чести, и любви.И я уверен в том, что у Чапая,У Фучика, у Зои, у таких,Кто отдал жизнь, не дрогнув, за других,Струилась кровь по жилам – золотая!И право, пусть отныне медицина,Ребят готовя в трудные бои,Глядит не на процент гемоглобина,А на проценты золота в крови.И нет верней проверки на любовь,На мужество и стойкость до конца.Где полыхает золотая кровь —Там бьются настоящие сердца.1966
Живу неспокойно
Живу неспокойно, словно бегом,Спорю, статьи пишу,Читаю, но, поднят каким-то звонком,Куда-то опять спешу.Сбегаю из города к милым стихам,Любить, тосковать, сражаться.Но кто-то находит меня и там:Просят на вечер к учителям.Надо. Нельзя отказаться.Спешу я, наверно, с тех пор, как дышу,Помню, всегда озабочен,Спешу в драмкружок и на теннис спешу,В кино спешу и в поход спешу,Вот только в школу не очень…А впрочем, шучу. И на первый урокВсегда влетал без минуты.Дел было масса, и все-таки в срокЯ успевал почему-то.Такое уж сердце людское. ОноВсегда к интересному тянется.И сколько в него ни вмести – все равноМестечко еще останется.Место останется для работ,Для смеха, что счастьем брызнет,Для горя, для радости, для заботИ снова для целой жизни!И нынче, встречая трудом рассвет,Спешу я в снег и жару.И сколько судьбой мне отпущено лет,И сколько невзгод, и сколько побед —Все полной мерой беру!Беру, потому что в жизни моейНе было легких годов.Беру, потому что вера друзейИ стужи сильней, и горя сильней,Тем паче злости врагов!И снова меня самолеты мчатТо в Киев, то в Днепропетровск,Маршруты, маршруты: Ташкент, Ленинград,Куйбышев и Свердловск…Балтиец, доярка с алтайских полей,Студент и уральский кузнец,Руки друзей, улыбки друзей,Тысячи светлых сердец!В чем сила пожатия наших рук?На это ответ таков:Они – герои моих стихов,А я – их поэт и друг!И, точку поставив в конце строки,Снова в дороге я.Люблю, ненавижу, иду в штыки.– Он ищет славы! – кричат враги.– Неправда! – кричат друзья.А темы торопят. Бессонная ночь…Но с первым лучом рассветаНевзгоды прочь и усталость прочь!Куда-то ответить, кому-то помочь,Доспорить, выступить где-то…Отдых? Согласен. Вот кончу, и все.И в среду на юг уеду!Но снова кружится колесо,Моих беспокойных дней колесо,И в ту, и в другую среду.Никак ничего нельзя отложить.Ведь дел непочатых – масса!А может быть, так вот и стоит жить,Вот так до последнего часа?!1966
Романтики дальних дорог
Прихлынет тоска или попросту скукаОднажды присядет к тебе на порог,Ты знай, что на свете есть славная штука —Романтика дальних и трудных дорог.Конечно же, есть экзотичные страны:Слоны и жирафы средь зелени вечной,Где ночью на пальмах кричат обезьяныИ пляшут туземцы под грохот тамтамов,При этом почти без одежды, конечно.Экзотика… Яркие впечатленья.Романтика с этим не очень схожа.Она не пираты, не приключенья,Тут все и красивей гораздо, и строже.Соленые брызги, как пули, захлопалиПо Графской пристани в Севастополе,Но в ночь штормовую в туман до утраУходят дозорные катера.А возле Кронштадта грохочет Балтика.Курс – на Вайгач. Рулевой на посту.А рядом незримо стоит РомантикаИ улыбается в темноту.А где-то в тайге, в комарином гуде,Почти у дьявола на рогах,Сидят у костра небритые людиВ брезенте и стоптанных сапогах.Палатка геологов – сесть и пригнуться,Приборы, спецовки – сплошной неуют.Скажи о Романтике им, усмехнутся:– Какая уж, к черту, романтика тут?!Но вы им не верьте! В глухие чащобыНе
рубль их погнал за родимый порог.Это романтики чистой пробы,Романтики дальних и трудных дорог.Один романтик штурмует науку,Другой открыл уникальный храм,А кто-то завтра протянет рукуК новым созвездиям и мирам.Вот мчит он, вцепившись в кресло из пластика,Взор сквозь стекло устремив к луне,А рядом незримо летит РомантикаВ невесомости и тишине…Бродяги морей, покорители Арктики!А здесь, посреди городской толкотни,Есть ли в обычной жизни романтики?Кто они? Где? И какие они?Да те, кто живет, по макушку счастливыеМечтами, любимым своим трудом,Те, кто умеет найти красивоеДаже в будничном и простом.Кто сделает замком снежную рощицу,Кому и сквозь тучи звезда видна,Кто к женщине так, между прочим, относится,Как в лучшие рыцарские времена.Немного застенчивы и угловаты,Живут они так до момента, когдаОднажды их властно потянут куда-тоДороги, метели и поезда.Не к пестрой экзотике – пальмам и зебрамУмчат они, сердцем храня мечту,А чтобы обжить необжитые дебри,Чтоб к горным алмазам пробиться в недраИ людям потом подарить красоту.Мешать им не надо. Успеха не будет.Ведь счастье их – ветры борьбы и тревог.Такие уж это крылатые люди —Романтики дальних и трудных дорог!1966
Что такое счастье?
Что же такое счастье?Одни говорят: «Это страсти:Карты, вино, увлечения —Все острые ощущения».Другие верят, что счастье —В окладе большом и власти,В глазах секретарш плененныхИ трепете подчиненных.Третьи считают, что счатье —Это большое участье:Забота, тепло, вниманиеИ общность переживания.По мненью четвертых, это —С милой сидеть до рассвета,Однажды в любви признатьсяИ больше не расставаться.Еще есть такое мнение,Что счастье – это горение:Поиск, мечта, работаИ дерзкие крылья взлета!А счастье, по-моему, простоБывает разного роста:От кочки и до Казбека,В зависимости от человека.1966
Разговор о лжецах
Зачем на свете люди лгут?Причин, наверно, масса:Одни от лжи процентов ждут,Как вкладчик от сберкассы.Другие веруют, что ложь,Едва лишь миг настанет, —Сразит противника, как нож,Или хотя бы ранит.Иной, стремясь не оплошать,Спешит все с той же ложьюПовыше влезть, побольше взятьИ если не на мрамор встать,То хоть присесть к подножью.А тот, стараясь всех надуть,Считает, между прочим,Что честный путь – далекий путь,А лживый путь короче!Привыкнув к подленькой судьбе,Хитрит и так петляет,Что он и сам-то уж себеНи в чем не доверяет.А этот, мелок и несмел,Готов бранить и льстить,Чтоб ложью пятна скверных дел,Как скатертью, прикрыть.Он первым треснуть норовит,Уверен непреклонно,Что нападенье – лучший видСкандальной обороны.Есть в мире разные лжецы,На все цвета и вкусы,Но все льстецы, как подлецы, —Отчаянные трусы.Увы, каким же должен бытьМогучим чародей,Чтоб вдруг от лжи освободитьВсех страждущих людей!Но только нет волшебных словДля таинств исцелений,Как нет от лжи ни порошков,Ни электролечений.А если так, то надо нам,Чтоб чище в мире жить,Непримиримый бой лжецамСо всею страстью тут и тамУпрямо объявить.А чтоб с тем злом, как мир седым,Иметь нам право биться —Нам в жизни следует самим,Как ни заманчив хитрый дым,До лжи не опуститься.Чтоб в сердце каждый человекНес правду, словно знамя,Чтоб подлость таяла как снегИ мира не было вовекМеж нами и лжецами!1967
Мещанство
Есть, говорят, мещанские предметы,И даже есть мещанские цветы.Вот эта вещь – мещанская, а эта —Хороший вкус и с красотой на «ты».Считают, что герань – мещанский вкус,Зато вьюны по стенам – превосходно!Открытки – минус, а картины – плюс.Хрусталь – мещанство, а торшеры – модно!На всем висят незримо этикетки,Живи и моды постигай язык:Предел мещанства – канарейка в клетке,А вот бульдог в машине – это шик!«Высокий вкус» всеведущ, как Коран,И ханжество в нем радужно-лучисто:Гитара с бантом – атрибут мещан,А вот без банта – спутница туриста.Нет, что-то здесь не в том, совсем не в том!Мещанство есть. Оно ползет из трещин.Но все-таки при чем тут чей-то дом,Цветы, собаки, птицы или вещи?!Есть вкус плохой, и есть хороший вкус,Как есть на свете заводи и реки.И все-таки я утверждать берусь:Мещанство не в цветах, а в человеке!Живя судьбою сытенькой своей,Он друга в горе обойдет сторонкой.Мещане – совы с крохотной душонкой,Чей Бог не вещь, а стоимость вещей.Тут не герань, не плюшевый диванВ просторной кухне, в спальне ли, в столовой.Нюх мещанину в этом смысле дан,Все – первый сорт. Все – ультрамодерново!Но вещь почти не служит мещанину.Он сам как сторож при своих вещах:При хельгах, лакированных полах,Не пользуясь добром и вполовину.Любой урон считая за беду,Он, иногда в душе почти что воя,Готов убить за кляксу на обоях,За сорванное яблоко в саду.Нет, суть здесь не в гераньке на окне,Все дело тут совсем иного сорта.Мещанство – это: «Я», «Мое» и «Мне»!А мир хоть провались, хоть лопни к черту!Оно живуче! Там оно и здесь —Тупое, многоликое мещанство.На службе это подленькая лесть,А дома это мелкое тиранство.При чем тут зонт, калоши иль замки?Мещанство – это пошленькие песни,Мещанство – это слухи и слушки,Злорадный шепот, гаденькие сплетни.Сражаться с ним все яростней и злей,Не выбирая средств или ударов,Все время, жестко, до последних дней,Ибо мещанство часто пострашнейОткрытых битв, невзгод или пожаров.1967
Стихи, не претендующие на ученый трактат
Бывает ли переселенье душ?Наука говорит, что не бывает.– Все, что живет, – бесследно исчезает, —Так скажет вам любой ученый муж.И уточнит: – Ну, правда, не совсем,Ты станешь вновь материей, природой:Азотом, водородом, углеродом,Железом, хлором, ну буквально всем!Ответ как прост, так и предельно ясен.Но человек есть все же человек,И превратиться в атомы навекЯ как-то не особенно согласен…Ну как же так! Живешь, живешь – и вдругИзволь потом в частицу превратиться.Нет, я далек от всяких адских мук,Но ведь нельзя ж кончать и на частицах!Одних глупцов способен утешатьПоклон, богам иль идолам отвешенный.И все-таки обидно как-то статьЧастицей, пусть хотя бы даже взвешенной.Прости меня, наука! Разум твойВсю жизнь горел мне яркою зарею.Я и сейчас стою перед тобоюС почтительно склоненной головой.Да, после нас останется работа.А нас, скажи, куда в конце пути?Стать углекислым газом? Нет, прости.Наверно, ты недооткрыла что-то!Ведь даже муж с ученой эрудициейПри неудачах шепчет: – Не везет… —И от судьбы порой чего-то ждетИ очень даже верит в интуицию.Нет, нам не надо всякой ерунды!Мы знаем клетку, биотоки знаем,И все же мы отнюдь не отрицаем,Что есть подчас предчувствие беды.А разве вы порою не ловилиСебя на мысли где-нибудь в киноИль глядя на гравюру, что давноВы в том краю уже когда-то были?..Или в пути, совсем вдали от дома,Какой-то город, речка или храмПокажутся до боли вам знакомы,Так, словно детство прожили вы там!Переселенье душ? Сплошная мистика?Кто ведает? И пусть скажу не в лад,А все же эта самая «глупистика»Поинтересней как-то, чем распад.Да и возможно ль с этим примириться:Любил, страдал, работал с огоньком,Был вроде человеком, а потомСтал сразу менделеевской таблицей.А атому – ни спеть, ни погрустить,Ни прилететь к любимой на свиданье,Ни поработать всласть, ни закурить,Одно научно-строгое молчанье.Нет, я никак на это не гожусь!И ну их – клетки, биотоки, души…Я просто вновь возьму вот и рожусь,Рожусь назло ученому чинуше.И если вновь вы встретите поэта,Что пишет на лирической волне,Кого ругают критики в газетах,А он идет упрямо по стране;Идет, все сердце людям отдавая,Кто верит, что горит его звезда,Чей суд – народ, ему он присягает,И нету выше для него суда;Кто смерть пройдет и к людям возвратится,Он – их поэт, они – его друзья,И если так, товарищи, случится,Не сомневайтесь: это снова я!1967