Счастливый путь
Шрифт:
Опрометчивость.
У заводской проходной Семёна встретил Андрей Андреевич, председатель цехового комитета и его сосед по дому.
– Здравствуй, Хохмин! Ты, почему в завком не зайдёшь? Там тебе путёвка в Кисловодск выделена. Бесплатная.
Мать честная! Семён так и прилип к асфальту каблуками.
– Что стоишь? – говорит. – Пошли.
Пошли. Андрей Андреевич впереди, Семён следом. И идёт, как на ходулях.
Входят в кабинет председателя профсоюзного комитета завода.
Председатель жмёт рабочему руку и говорит:
– Поздравляю тебя, товарищ Хохмин! По решению заводского комитета ты награждаешься путёвкой на курорт.
Только тут Семёна проняло, аж в жар бросило.
А председатель путёвку подаёт.
– Вот, пожалуйста. Поезжай и лечись.
– От чего?
– Да хоть отчего.
– Ну да… конешно…
Семён берёт путёвку, а у самого винегрет в голове: и радость, и смущение, и отчего-то угрызение совести перед товарищами по работе. Чем он лучше других?.. А тут ещё жена на ум пришла: как она на это дело посмотрит?
Подумал Семён, поёжился и положил путёвку обратно на стол.
– Что с тобой, Хохмин? – спрашивают оба председателя. – Тебе что, Кисловодск не нравится?
– Да нет, почему же…
– Здоровый что ли очень?
– Да нет, почему же…
– Тогда в чём дело?
– Не могу. Неудобно как-то…
– А что тут неудобного? Ты не пьяница, не прогульщик, аморальной жизни не ведёшь. Кадровый рабочий, ударник коммунистического труда, если оценивать твой труд по кодексу строителя коммунизма. Правильно я говорю, Андрей Андреевич?
– Так точно, правильно, – подтверждает цеховой лидер, отчего в Семёне ещё больше сознательность повысилась.
– Да, – говорит, – подумать надо. С женой посоветоваться…
– А что! – оживился Андрей Андреевич. – Пусть подумает.
И оба председателя отправили Хохмина на консультацию к жене.
Идёт Семён домой с тем винегретом в голове и думает: в бригаде посоветуется, объяснит ситуацию. Извините, мол, друзья-товарищи, так уж перст указал, осчастливил. Сам не ожидал… Ну, не всем же сразу ехать? – лет через пятнадцать ещё кому-нибудь такая лафа выпадет. Дай Бог вам здоровья, дожить до того благословенного дня. Поймут, поди… А вот с женой как быть?.. И заключал, что с женой сложнее будет объясняться. Обидеться может. Они ещё смолоду дали зарок: друг без друга никуда! А тут?..
– Я ту-ту, а она дома оставайся? – заключил он вслух. – Нечестно как-то, не по-супружески…
Весь вечер Семён маялся, ходил вокруг да около. Уж в постели перед сном спросил:
– Как ты посмотришь на то, если я на курорт махну, а? По путёвке?..
Жена один глаз прищуривает и пальчиком этак пошевеливает.
– Что, – говорит, – на курортные романчики потянуло? Ну-ну, давай-давай…
Шуточки язвительные, подковырочки… Да уж лучше маленькие шуточки,
На том и успокоился Семён.
Через день жена приносит новость.
– А наш-то сосед, Андрей Андреевич, опять на курорт едет.
– Как едет?
– Так, едет. Говорят, на Юга. В Кисловодск, что ли?..
– На куда?!.
– На туда! Что раздумывать? Путёвка-то бесплатная. – И вздохнула. – Эх! Везёт же некоторым. А тут, работаем, работаем… а вот проходит удача мимо. Хоть бы тебя что ли, председателем когда выбрали? Хотя бы на один год.
Семён рассмеялся.
– Ты чего?
– Мне не надо и председателем быть. Я и так эту путёвку мог получить. Мне её бесплатно позавчера предлагали, как передовику и кадровому рабочему.
– И ты… что, отказался?
– Взял три дня на раздумье. С тобой посоветоваться…
Возникла пауза. Жена внимательно смотрела на Семёна. У неё даже глаза заслезились. И ему так стало приятно на сердце, так чисто, как будто всю зарплату выложил, всю до копеечки, и ожидал благодарности, как бывалыча…
Семён отвалился на спинку кресла, преисполненный супружеского долга, и улыбался. Сейчас, поди, мур-мур, ластиться начнёт, поцелуйчики…
– Ох, и непутёвый жа-а!.. – услышал он ласковый распевный голос. – Ох, и придурок! Ха! Пока он раздумывал, у него путёвку из-под носу увели…
И тут Семён услышал такое определение к своему портрету передовика производства и ударного строителя коммунизма, от которого, наверное, заводская Доска Почёта скукожилась бы. А у Семёна гордая грудь опала.
Тут уж раздумывать нечего. Надо исправлять положение, репутацию.
И он поспешил к Андрею Андреевичу.
– Верни путёвку! Я от неё ещё не отказался.
Профорг цеха покрутил пальцем у виска и рассмеялся.
– Ну, ты даёшь, Хохмач! Ха-ха! Пусть теперь тебе твоя жена путёвку выписывает, – говорит, – а по этой я сам поеду.
И точно, уехал. Лёгкий на подъём человек. Раз-два и в дамки, или, возможно, уже среди дамочек.
Это ему, Семёну, трудно. Пока в себе все условности преодолеешь, с совестью сладишься, с женой… А тут фыр на Юг, и все условности по боку. Вот что значит – опыт, практика.
Может, действительно, самому с годик в председателях походить, потренироваться?..
В каждом деле сноровка должна быть, практика. И будешь здоровым.
…Утром за завтраком Семён Валентинович спросил жену:
– Андрея Андреевича помнишь?
– Так помню. Как не помнить, по-соседству в другом подъезде жил. Так он уж лет десять как преставился.
– Уже одиннадцать.
– Да разница-то какая. Это что, трудовой стаж? – где каждый месяц, а то и день учитывается. А ты-то что его вспомнил, земля ему пухом.
– А помнишь тот скандал с путёвкой? Вот сегодня ночью и приснился. Потому и вспомнил.