Счастливый Школьник. Я мама и мне не все равно

Козлюк Рузанна

Всё дело в том, что нам страшно. Нам хочется каких-то гарантией того, что с ними всё будет в порядке, в будущем. Однако в моём окружении много знакомых людей с дипломами юристов и экономистов, которые сегодня работают парикмахерами, блогерами, вдобавок с большим удовольствием. Диплом им был нужен только для успокоения родителей, чтобы они знали и чувствовали, что всё сделали правильно. Пристиж будущей работы детей и стереотипы, которыми мы, родители, «задавлены», волнуют нас не в последнюю очередь. И хотя мы согласны, что именно выбор и право выбора являются одним из самых главных навыков для ребёнка, на практике идеологию «свобода выбора» воплотить детям гораздо сложнее, чем это кажется на первый взгляд.

Пока дети маленькие, исходя

из безопасности, мы сами решаем, что им поесть, одеть, куда и когда пойти, а когда остаться дома. Чуть постарше, мы всё равно принимаем решение за них, к примеру: разрешить вечеринку с ночевкой у друзей или нет. Мы понимаем, что это наша ответственность, у нас больше опыта, ума, мудрости в конце концов. Но если в вопросах безопасности, где требуется опыт, наша гиперопека оправдана, то в остальном никто не мешает дома, для начала, создавать ситуации, где право выбора будет исключительно за ребенком. Я уверена их чувство значимости по десятибалльной шкале было бы все десять. Основная проблема заключается в том, что происходит за пределами дома. Большая часть жизни наших детей вплоть до совершеннолетия связана со школой, где выбор не предусмотрен общеобразовательной программой. Там всё решено за ученика, который имеет право двигаться по четко-установленным правилам, иначе оценочная система быстро справляется с теми, кто делает шаг влево или вправо. Печально на это смотреть, так как мне хочется от своих детей в их 18 лет ожидать умения правильно оценивать ситуацию, отвечать за свою жизнь и правильно выбирать. Боюсь мои ожидания не оправдаются. Да и глупо надеяться, потому что все предыдущие 11 лет мы будем упорно и старательно лишать их этого права. И я в том числе, под бременем стандартов, окружающих нас. Замечу один факт: все успешные люди, которых описывает Малкольм в своей книге, стали таковыми не потому, что их заставляли заниматься в душных комнатах, а потому что сами этого хотели. У них был выбор: хаотичная, подростковая жизнь всегда была рядом, но они выбирали любимое дело.

Единственным решением у нас была бы школа «Апельсин», Димы Зицера в Санкт-Петербурге. Он воплотил в реальность всё то, о чём я мечтаю, чтобы мои дети имели, учась в школе. Там нет оценок, полная свобода выбора, вплоть до того, что она управляется детским парламентом и все, без исключения, даже директор, подчиняются её законам. Дети сами выбирают на какой урок пойти, а на какой и вовсе не ходить. Как говорит сам Зицер: «Почему-то все ожидают, что от такой свободы обязательно рождается агрессия, в то время как все ровно наоборот».

Я могу это объяснить такой феномен только тем, что им просто интересно там, а агрессии нет, потому что их уважают и считаются с их мнением. Жаль что это школа не резиновая. А в идеале, мне хотелось бы, чтобы таких «апельсинов», «мандаринов», «ананасов» и других тропических школ родилось бы в каждом районе по несколько штук, чтобы как можно больше детей чувствовали себя значимыми в школьные годы. Умели правильно делать выбор, от которого и зависит вся их дальнейшая жизнь. Я могу ошибаться, но что-то мне подсказывает, что у «апельсиновых» детей не будет проблем с выбором будущей профессии, да и вообще с этим навыком и интересом, о котором я говорю.

А что остается нам, с нашей обычной образовательной школой? Играть по правилам? И да и нет. Как я поступлю, если ему не будет нравиться математика, которая всегда востребована? К сожалению или к счастью я одна из тех родителей, которые прежде чем вручить жезл выбора я буду долго бороться за тот или иной предмет. Я буду упорно мотивировать, всеми силами подталкивать, влюблять, а потом, в случае провала, просто сдамся, тихо наблюдаю за ним и думая: «Что же ему нравится? Куда его тянет? А дальше позволять ему чаще заниматься тем, чем он хочет заниматься. И может именно там, он наработает, без моего насильного вмешательство, эти магические 10000 часов».

Ингредиенты успешной жизни

– Вся

проблема в том, что вы не на том фокусируетесь.

– А на чём надо?

– На успешной жизни

– Это понятно, а как её достичь?

– Держать фокус на важном

Еще 10 лет назад ключом к успеху служил показатель IQ мы развивали его в детях, узнавали его колличество у успешных людей, но сегодня, как выясняется на поле выходят новые игроки.

Стивен Кови – американский консультант по вопросам руководства, в своей книге « Семь навыков высокоэффективных людей» выделяет четыре вида интеллекта: физический, ментальный, эмоциональный и духовный. Пьер Касс, профессор Московской школы управления СКОЛКОВО, делает акцент на VQ – коэффициент жизненной энергии. Он уверен, что главное качество лидера – это энергия, а не интеллект.

Если описывать все виды интеллекта, одной книги не хватит, поэтому я скромно остановлюсь на EQ и CQ.

EQ или Эмоциональнгый Интеллект – это умение человека воспринимать собственные эмоции, понимать намерения, мотивацию и желания других людей, а также способность управлять своими эмоциями и эмоциями других людей. Как понятие оно появилось, чуть более 20 лет назад, но на Всемирном Экономическом Форуме в Давосе его уже включили в топ-10 самых необходимых навыков в 2020 году. По данным исследования Linkedin в 2020 году EQ – один из 5 самых востребованных навыков среди работодателей. Редакция Selectel подготовила гайд по развитию EQ, который можно посмотреть бесплатно тут. Что же в нем такого особенного?

В то время как наш IQ помогает нам поступить в университет или попасть на долгожданную работу, эмоциональный интеллект, помогает завести отношения на новом месте и приспособиться к рабочему коллективу. Как говорят многие американские топ менеджеры: «Благодаря IQ вы получаете работу, но карьеру вы делаете благодаря EQ».

EQ задействован везде, где требуется общение. От нашего умения слышать себя, других, проявлять эмпатию,ставить себя на место другого и зависит та общая атмосфера, где бы человек не находился. Особенно это сильно заметно на работе, отчего в последнее время все больше работодателей стали при найме обращать внимания на EQ. Вся проблема в том, что они чаще стали сталкиваться с недопониманием в коллективе, с разногласием коллег, которые просто не могут договориться между собой, что в свою очередь сказывается на общих показателях эффективности. К примеру, нанимают человека с высоким IQ, а он совершенно не способен работать в команде.

Однако дело не только в рабочих отношениях. Речь идет о больших коллективах, а школа, как раз идеальное место, в этом смысле. Это место, где дети растут и учатся взаимодействовать друг с другом. И если бы кто-то их учил эмпатии, их жинь была бы намного, спокойнее, счастливее. Во всяком случае без травли, но об этом чуть позже. Самим учителям, эмоциональный интеллект помог бы справиться с «трудными» детьми. На мой взгляд, всегда легче выстраивать отношения, когда понимаешь эмоции другого человека. Не только подростка, но и с людьми, в целом. А самое приятное в EQ то, что его можно совершенствовать всю жизнь, в отличие от IQ. Кому интересно более глубже окунуться в тему, книга Дэниела Гоулмана: «Эмоциональный интеллект. Почему он может значить больше, чем IQ» – раскроет много секретов.

СQ – это культурный коэффициент. Он основан на нашей способности взаимодействовать и эффективно работать в разных культурах. CQ учит нас понимать решения других людей, на которые может повлиять их система убеждений, взгляды и ценности. Это включает в себя распознавание языка тела, визуальные сигналы и слуховые сигналы и не полагаться на стереотипы. Его можно развить, проявив любопытство. Иными словами, понять, что ими движет при принятии решений. О культурных различиях в моменты принятия решений хорошо пишет Гладуэл Малкол в своей книге: «Гении и Аутсайдеры».