Счастливый выбор

Крючкова Ольга Евгеньевна

Завьялов кивнул.

Дама сомнительного поведения не унималась:

— А может быть, сыграем в другую игру? — предложила она.

Мужчина взглянул на жрицу любви более внимательно: немолода, скорее лет тридцати, может, чуть больше, лицо с изрядным слоем пудры и румян казалось неестественным, ярко-алые губы манили, но в то же время отталкивали…

Сергей Львович натянуто улыбнулся:

— В другой раз.

Дама кисло скривилась и направилась к следующей жертве. Сергей Львович перешел в другой зал. До его слуха донеслись слова: «флеш-рояль», «стрит-флеш» [14] ,

«каре», «фул-хаус» [15] , значение которых он едва припоминал. Постояв около игорного стола и в этом зале, ему стало нестерпимо скучно, и он направился в буфет пропустить рюмочку коньяку.

14

Стрит-флеш — пять последовательных карт одной масти (например: червовые валет, десять, девять, восемь, семь).

15

Фул-хаус — три карты одного ранга и пара (например, три двойки и два валета).

Неожиданно Завьялов заметил господина Боголюбского, который сидел за столом с неприлично раскрашенной женщиной. Она пила шампанское из высокого бокала, служитель же закона расточал в ее адрес сальные взгляды.

Завьялов отвернулся и с разгона махнул коньяку, закусив тонким ломтиком лимона.

— Господи, и чего я здесь делаю? Вот только в карты мне не хватало продуться? А может, попробовать? Во что я играл последний раз? — Он начал лихорадочно вспоминать правила игры в покер — единственное, во что он когда-либо играл.

Через пятнадцать минут Сергей Львович сидел за игральным столом. Невольно ему почудился запах, исходящий от темно-зеленого сукна, обтягивающего стол: это был запах азарта, смешанный со страхом проигрыша и надеждой на выигрыш несметного богатства.

Он решительно открыл портмоне, достал ассигнацию и положил на банк посередине стола. Сдающий распечатал новую упаковку. Наконец, карты были розданы, и каждый из игроков, определив их возможности, стал повышать ставку, производя замену любого количества своих карт.

Сергей Львович играл машинально, без какой-либо надежды на выигрыш. Ну подумаешь, проигрыш в пятьдесят рублей — не велика потеря, хотя, впрочем, обидно.

Неожиданно его глаза застелила пелена, почудился голос Ольги Викторовны. «Играй, да меру знай», — говорила зеленоглазая красавица… После ее слов случилось и вовсе невероятное: Завьялову пошла карта, и он оказался в выигрыше, взяв банк в двести пятьдесят рублей.

Сергей Львович остался за игральным столом, положив на банк двести рублей, — ставки росли…

* * *

Сергей Львович проснулся и огляделся.

— Я в гостинице, — понял он. — Так что же случилось вчера?

Голова нестерпимо болела, во рту пересохло. Он встал, обнаружив, что спал прямо в брюках и жилете, и направился к столу, где стоял графин с водой.

Приблизившись к столу, Сергей Львович удивился:

— Это еще что такое? И откуда у меня столько денег? — Он взял одну из ассигнаций в руки. — Я что, вчера

ограбил банк? Не может быть… — Сергей Львович дрожащей рукой налил воды в стакан, залпом выпил и неприлично икнул. — Мало того, что меня посадят за избиение ребенка, так еще и обвинят в воровстве. Так, так… Что делать?

Неожиданно его осенило: «Бежать!!! Но куда?..»

Сергей Львович рухнул на стул и представил, как его в кандалах гонят по Владимирскому тракту.

В дверь постучали.

— Вот уже пришли… Не удивлюсь, если это Боголюбский…

Завьялов открыл дверь.

— Сударь, — обратился к нему элегантно одетый визитер. — Я принес вам карточный долг, как и обещал. Вот. — Он достал из пухлого портмоне увесистую пачку купюр. — Ровно три тысячи рублей.

От такой суммы у Сергея Львовича подкосились ноги.

— Вы ничего не перепутали? Вы точно мне должны деньги? — уточнил он.

— Совершенно точно, сударь. Видите ли, я имею смелость напомнить вам, что князья Мещерские всегда платят долги…

Завьялов слегка икнул.

— Простите меня, ради Бога… Я, видимо, вчера много выпил и совершенно ничего не помню… Простите, даже вас…

Князь рассмеялся.

— Неудивительно, голубчик, ведь вы взяли банк в десять тысяч рублей! Не каждому такое удается! За это стоит выпить!

Завьялов растерялся.

— Вы не ошибаетесь, князь? Я выиграл столько денег? — Вдруг майор вспомнил про ассигнации, которыми был полностью завален стол.

— Я не имею привычки ошибаться, сударь! — воскликнул Мещерский. — Желаю здравствовать, — поклонился он и ушел, оставив Сергея Львовича в полном недоумении.

— Значит, арестовывать меня пока не будут, — заключил он, — и то хорошо.

* * *

Ольга Викторовна вошла в комнату, где спал Николенька: он равномерно посапывал. Она умилилась и перекрестила сына, с удовольствием заметив, что он все более становится похожим на покойного мужа.

Графиня села на стул рядом с кроватью, не зная, чем себя занять: накатила волна воспоминаний. Она вспомнила свой первый бал, ей в ту пору едва исполнилось шестнадцать. Какое же она тогда надела платье? Ольга Викторовна отчетливо увидела себя юную, беспечную, в нежно-коралловом бальном наряде, в колье из граната. Она была дивно хороша, свежа… стройна и жаждала любви. Конечно, появление юной Ольги Морозовой на балу у Рябушинских не прошло незамеченным. Спустя неделю к ее отцу зачастили молодые и не очень молодые мужчины просить дозволения видеться с дочерью, имея самые серьезные намерения.

Отец Ольги придерживался старинных правил: мужа для дочери должны выбирать родители, но с одной поправкой — их избранник не должен быть противен последней.

Юная прелестница отвергла всех претендентов на ее изящную руку и пылкое сердце, всех — кроме одного: графа Ремизова. Он был уже не молод и опытен в жизни и амурных делах, имел огромное состояние и заслужил положительную репутацию при императорском дворе. Кандидатура жениха весьма устраивала господина Морозова. Девушка сразу же призналась отцу, что граф ей нравится, а познакомившись с ним поближе, она страстно полюбила его. Поэтому замужество юной Ольги Морозовой состоялось по любви.